— Ну-у-у-у…
— Понятно. Вы в этом году еще не отдыхали, поэтому — смело пишите на двадцать, если управитесь раньше — оформим вам отзыв из отпуска. Нужно будет больше — напишете еще на десять дней за свой счет, дату не ставьте.
Не человек — золото! Я ей так и сказал.
«Козлик» нужно было заправить. До Минска путь неблизкий! Боялся я в больших городах водить, после наших просторов обилие транспорта и людей настораживало. Но по пригородным совхозам на автомобиле гонять — оно всяко практичнее. С такими мыслями я вышел из редакции и направился к стоянке. Издалека увидел мясистый круп Анатольича, который увлеченно копошился под капотом служебной машины и невнятно что-то бормотал. Я не стал отвлекать водителя и сел за руль. Всё необходимое было у меня в багажнике, потому — медлить не стоило! Меня ждет столица, меня ждет Таисия!
Ключ повернулся в замке зажигания, двигатель заурчал — и что-то мне в этом звуке показалось странным. С другой стороны — нервы ни к черту, может, и правда показалось? Я тронулся с места, проехал метров десять и вдруг услышал голос Сивоконя:
— Сахар! Гера, сахар! Сто-о-о-ой!
Игнорировать его было бы несусветной глупостью, а потому я остановился и открыл дверь:
— Что там, Анатольич? Какой, к черту, сахар?
— Курва тупая, я думаю, чего она тут терлась? Из окна заметил — ходит вокруг твоего козлика, петли нарезает… А сейчас ты отъехал — я увидел, там целая горка сахарного песку на асфальте! Ну-ка, погоди…
Я заглушил мотор и следом за Сивоконем подошел к крышке бензобака. Шофер потыкал пальцем и попробовал кончиком языка.
— Стерва. Насыпала тебе в бензобак сахару. Дура, кина насмотрелась. Сахар в бензине не растворяется. А вот если вода в бак попадет — беда будет… Ты куда собрался?
— В Минск… — обреченно сказал я.
— Хрена теперь ты на машине туда поедешь. Надо бак почистить, фильтр поменять.
Я пытался понять — как быть дальше. А потом медленно выдохнул: оно вообще-то всё к лучшему! К Соломину-то я так и не сходил! Поперся бы на шару, много бы навоевал? Без прикрытия в таком деле нельзя, тот же следователь по особо важным делам Солдатович — фигура инфернальная…
— Ладно, черт с ним! Поеду на поезде. Анатольич, есть кому козлика отогнать? За десятку — хватит?
— За десятку я тебе сам всё сделаю. Давай ключи и езжай в свой в Минск, не дергайся, — расцвел Сивоконь, — А курве этой… Я бы на твоем месте под хвост надавал так, чтобы ходить два дня не могла! Будем называть вещи своими именами — красивая она женщина, хоть и падла! У баб дурь в голове лечится таким образом лучше всего — проверенное средство…
Я даже и спрашивать не стал, кого именно он имел в виду — таких красивых курв с дурью в башке только одна на весь Дом культуры и водилась. Да и хрен с ней! Достав из багажника рюкзак и распихав по карманам мелочевку, я положил в загребущую ладонь Анатольича ключи и десятку, хлопнул его по плечу и зашагал в сторону РОВД.
— … какое, мать твою, наитие, Белозор? Ты охерел? Ты понимаешь, что это не наша вотчина? — Привалов, кажется, готов был меня придушить.
— Ну, так свяжите меня с теми, чья это вотчина! Ну не могу я такие звонки игнорировать! А вдруг — правда? А вдруг — найду гада? Я не прошу вас опергруппу мне выделять, я сам проверю, как только стопудовые доказательства найду. Скажу — мол, о дружинниках материал собираю, то, сё… Удостоверение журналиста у меня есть, а что газета черт знает какая — это никто присматриваться не будет. Для столичных жителей всё, что за Минской Кольцевой — одна херня. Что Дубровица, что Заславль… Ну, послушайте, вы ведь не можете не знать — женщины гибнут! А вдруг и вправду — маньяк!?
— Вдруг… Там такие тигры это дело расследуют, что… Ладно! Я позвоню Петьке, предупрежу, что ты там орудуешь. Замначальника УГРО, тоже хищник не из последних. Но если то, что ты про Солдатовича говоришь — правда, то я даже не знаю, получится у него тебя прикрыть или нет. Ты там особенно не лезь… Хотя кому я это говорю? Припас-то у тебя с собой?
Я хмыкнул и выложил на стол два алюминиевых кастета.
— Спрячь, дебил! — Привалов обеими руками почесал голову, — Бож-ж-жечки, за что мне всё это? Так кто, говоришь, позвонил?
— Да бабуля какая-то, сама дубровицкая, у внучки под Шабанами живет вроде как, грибочками торгует…
— Бабуля? А может — маразмы у нее?
— С комиссионкой тоже маразмы были… А потом вон оно как оказалось!
— Так, ладно… С прокурорскими я тоже поговорю, может быть, если Солдатович действительно так зверски лажает, нам удастся еще и… — увидев, что я навострил уши, он погрозил мне волосатым пальцем, — Смотри мне! Погоди-ка, а про Солдатовича тоже бабка нашептала? Ой, темнишь ты, Гера…