Я залезла в будку возле вышки. Наверное, тут был пост спасателя, наблюдавшего за порядком через низкое длинное окошко. Начал накрапывать меленький дождичек. Я сидела в будке, передо мной свисала с вышки и едва покачивалась какая-то веревка. Я была последним человеком на земле. Человечество закончилось.
Сзади загрохотало-завыло. Нет, человечество пока не закончилось. С другой стороны горы была взлетно-посадочная полоса местного аэропорта, по ней с ревом несся на взлет «Боинг». Жизнь продолжалась. Я пролезла через дыру в сетчатом заборе и по тропинке под сводами «чернолесья» двинула вниз к шоссе.
Здорово будет завтра показать этот бассейн Энди. Он мог бы вставить его в какой-нибудь рассказ. Например, устроить тут тайную передачу чего-нибудь кому-нибудь. Или плохие парни соберутся в этом уединенном месте на сходку. Или запрятать тут какую-нибудь штуку, сворованную золотую статуэтку ацтеков или еще что. Или усеять дно живописно раскинувшимися трупами Люсьеновых врагов, которых тот покрошил из пулемета, залегши на верхней площадке вышки. Или вот: вертолет плохих парней врезался в эту вышку и, пылая, рухнул на замусоренное дно моего бассейна. Ну, как-то так.
Я почувствовала, что уже отношусь к этим развалинам как к своей собственности и где-то даже горжусь таким приобретением.
Шоссе лентой разматывалось под ногами. Насвистывал свой вечный шлягер ветер, вжикали мимо машины. Внизу, под заросшим колючками алоэ обрывом, по зеленому хребту океана скользил катерок, утыканный, как дикобраз иглами, высокими удочками. Впереди разворачивалась написанная сочной гуашью картина: набережная, берег из серой крупной гальки, далее среди зелени – желтый треугольник крепости, еще дальше – маяк на краю пирса, песчаный рыжий пляж и стоянка яхт. И бело-розовые домики на склонах гор, обрамляющих бухту.
Всего этого я уже насмотрелась в интернете. Все это было мне знакомо. Я возвращалась к старому приятелю, с которым давно не виделась. Ну правда, я так чувствовала.
Самолет Энди уже вылетел. Ура! Осталось ждать совсем недолго.
День был славный. Я обошла весь городок, зашла в обе церкви, заглянула в лавки и в два больших супермаркета. Зачем в таком маленьком городе два таких громадных магазина? Или это воплощение принципа свободной конкуренции? Я сделала кучу фоток и несколько послала Энди. Он их лайкнул. Я посидела на камнях, сунув ноги в воду, побросала камешки, стараясь сделать как можно больше «блинчиков». Выпила кофе в марине, слушая, как стонут и жалуются на судьбу припаркованные там кораблики. Поболтала с семейной парой из Бонна, рассказала им пару исторических анекдотов об острове. Кажется, они приняли меня за местную. Пообедала в малюсеньком баре на три столика. Заказала блюдо дня и получила огромную тарелку с местной рыбой-эшпадой и кучей разнообразного гарнира – и рис, и картошка, и батат, и еще какая-то пимпинелла (бог ее знает, что за зверь, но вкусно). И за всю эту красоту заплатила четыре с половиной евро. Да еще за один хозяин налил мне бокал прекрасного белого вина, холодного и слегка пузыристого.
Нагулявшись вусмерть и стоптав свои ноженьки по пояс, свой последний кофе я уселась пить на площади возле маленькой старой церкви в какой-то безымянной забегаловке. Внутри всего два столика, остальные вынесены на тротуар. Вокруг многолюдно. Я сидела со своим эспрессо и смотрела, как толпа мужиков-пенсионеров играет в лото. Один за складным столиком под толстым, свитым из десятка стволов деревом выкрикивал что-то монотонно, а остальные закрывали монетками и камешками цифры на своих карточках.
Только один лысый дедок не играл с ними. Он сидел с краешку и читал газету. Рядом лежала целая стопка газет и стояла крохотная, прямо-таки детская бутылочка пива.
Накрываю стол на террасе. Энди приедет, а у меня – пожалуйста! – молодое белое вино в ведерке со льдом (в хозяйстве нашлось и оно), местный мягкий сыр, ананас и прекрасная желтая слива, крупная и сладкая. Всего по восемьдесят центов за кило в местной фруктовой лавке. У нас таких цен не бывает. Еще ветчина, хлеб, мед и варенье «Волосы ангела». Я могла не купить банку с таким названием? Ясен пень, не могла. Купила. И посреди стола в высоком прозрачном стакане красный цветок алоэ, сорванный у дороги.
Затеребонькал телефон. Энди. Странно. Он не может мне звонить, он в самолете. Возможно, забыл телефон дома и его матушка собирается мне об этом сказать?