Женщину увезли полицейские, лысый поехал за ней. Нет, Ларс не вскочил в следующее такси и не закричал водителю, как в дешевых боевиках: «Гони за той машиной!» Никуда, кроме полицейского управления, они двинуть не могли. Он открыл «Гугл»-карту, нашел управление и пошел туда пешком, благо городок Вила-Балейра крохотный, путь больше четверти часа занять не мог.
Как он и думал, такси стояло под деревьями, лысый сидел внутри. С острова можно убраться двумя путями: в шесть вечера отходит паром, в половину восьмого вылетает самолет. Оба пути ведут на Мадейру. Самолет на континент уже машет крыльями где-то над океаном. Он успеет отследить их и в порту и, если понадобится, в аэропорту.
Он не обязан это делать. Никто не заказывал ему эту парочку. Никто не заплатит за них. Но он расстроен. Связь, возникшая между ним и Тико, была разорвана самым грубым образом, и от этого саднило в душе. А эта женщина была близка к Тико, знала его, возможно, любила – она была его частью. Если он сделает с ней то, что собирался сделать с Тико, если ее тело будет дрожать и рваться из его рук, а потом затихнет, нежно прильнув к нему всей своей тяжестью, связь с удравшим любимцем будет восстановлена. Вот тогда дело будет по-настоящему завершено. Судьба же чертова мужика, который крутится возле женщины, его не интересует, он просто лишний. Если сложится, он убьет его, если нет – пусть живет дальше, для Ларса это не имеет значения.
Руди вернулся, как и обещал, через двадцать минут – часы над барной стойкой показали без пяти четыре. За окном остановился серый «мерс» с ободранным крылом выпуска, на вид, середины восьмидесятых, некогда авто Е-класса, а нынче драндулет-доходяга. Из него вышел ее напарник.
– Где ты взял машину?
– Одолжил.
– Угнал?
Он поморщился.
– Зачем так грубо?.. Я подарю старичку прекрасные воспоминания. С машиной как-то мобильнее. Не находишь?
Они просидели в этом убогом баре еще около часа, попросив хозяйку сделать им что-нибудь горячее. И она, уйдя вглубь и погремев кастрюлями, вынесла две тарелки густого супа и сковородку с кусками жареного осьминога, щедро приправленного луком, чесноком и перцем. Это было как нельзя кстати.
На борт парома старенький «мерс» въехал за пару минут до конца посадки. Весь путь до Мадейры они просидели в самом людном салоне «Атлантику». Выехать на берег постарались первыми.
Беспечный ездок
У них машина! Этого Ларс не предусмотрел. Он видел, как они отъехали от припортовой забегаловки на сером рыдване.
Все время, пока паром шлепал по волнам, парочка просидела в салоне среди людей, Ларс напрасно прождал удобного случая – вдруг дамочка выйдет в туалет, например. Он устроился прямо у входа в салон в длинной череде пульмановских кресел, стоявших по три в ряд, как в вагоне поезда или в самолете. Минут за пятнадцать до прибытия народ потянулся на нижние палубы разбирать свои авто. И эти тоже. Ларс шел следом, видел их, при желании мог даже тронуть женщину рукой. Но он не мог убить ее.
Когда ворота парома открылись, машины стали выезжать. Ларс запаниковал: сейчас серый рыдван вырвется на причал, и… Как его искать потом? Где? Ехать в аэропорт, поджидать их там? А где гарантия, что они улетят сегодня?
Старый «Мерседес» двигался в сторону ворот. Вот его колеса коснулись причала, машина повернула влево, исчезла из поля зрения.
Ларс прошел мимо мотоцикла – новенького, блестящего. Байкер в шлеме с черным стеклом – человек без лица – только что завел его и тут же заглушил – решил отойти по какой-то надобности. Раздумывать было некогда. Двенадцать секунд! Если у мотоцикла центральный замок, завести его в отсутствие электронного ключа можно только в течение двенадцати секунд. Как только хозяин байка отошел на пять шагов (пять шагов – восемь секунд), Ларс прыгнул в седло и нажал кнопку зажигания. Замигали желтые огоньки – индикатор потери ключа, – но движок завелся. Бинго! Газанув, Ларс устремился в открытые ворота, лавируя между чинно ползущими тушами машин.
Байк выскочил на причал.
– Вот он!
Анна ткнула в лобовое стекло. Их только что обогнал байкер без шлема.