- Какие? Я не змея.
- Ты кролик, Лили, - смеется женщина, - у такого типа женщин больше всего мужчин фанатов.
- А вот и нет, тигриц никто не отменял.
- Ты имеешь в виду девочек из твоего университета? Они только на виду у всех корчат из себя тигриц, такие, как правило, в постели мышки, либо эгоистки, которые звездой падают на одеяла и ничего не делают. А мужчинам нравятся кролики, зайки вроде тебя, сначала нужно изрядно побегать, помчатся за добычей со всей прыти, зато, когда догонишь и настигнешь, кролик превращается в...
-Тигрицу?
- Льва. Рвет на части.
- Нет уж, - давится от смеха Лили, - я не лев. Я не животное, начать нужно с этого, я человек, человек с маленькими сиськами.
- Давай наденем вон то персиковое платье, и форма красивая, и ткань, и идея интересная, с твоей прической больше пойдет.
Беатрис помогает Лили натянуть платье нежных светлых тонов, оно почти полностью закрывает шею, без рукавов, обхватывает талию, но не так туго, как то, предыдущее, скромно струится к ногам в виде невесомых полупрозрачных водопадов из подкладок. К ним Лили надевает такие же светлые туфли на высоком каблуке классической формы.
Устоять бы на них, продержаться хотя бы шесть часов, и я - Чак Норрис. Платье то, что нужно, ничего не открыто, нигде не коротко, удобное, закрывает ноги. Ну и парадокс же я, ночью я эти самые ноги раздвигаю перед чередой секс-символов Голливуда, а, встав, вспоминаю, кто я, и выбираю самые закрытые платья. Ночь - на то и ночь, чтобы творить с тобой чудеса, заставляет желать большего, открываться любви, давать всем. Боже, о чем я .
- Беатрис, я думаю - самое то, да?
- Именно. То, что надо.
'То, что надо' - говорит и Миранда, рассматривая окончательный вариант образа Лилиан. 'Правда, я бы добавила что-нибудь яркое, или выбрала платье, которое бы облегало'. Лилиан морщится, показывая Миранде, что облегающие темы ее явно не касаются.
- Волосы можно красиво уложить на бок, выпрямить и зафиксировать лаком.
- Ага, добавь мне еще блесток всех цветов радуги, в стиле выпускных в начале 2000-ых.
- Лили, ну перестань, ты на премию идешь. Премия Морриса Джорджана, это ведь не детский лепет, дура моя.
- Не детский. Мири. Я мальчика видела.
- Так-так-так, рассказывай, кто такой? Из нашего университета? Или ты про Испанию?
- Спокойствие, друг мой, не снеси меня своими вопросами, пожалуйста.
Лили пытается аккуратно снять персиковое платье, так, чтобы не задеть завитками волос множество камней, вшитых в его верхнюю часть.
- Он нагрубил нам на дороге. Я имею в виду, чуть не снес. Ну, то есть, я, Тони и родня деда Агусто ехали договариваться насчет места на кладбище, и выехали в этот день за город. Едем мы, значит, по шоссе, и проезжаем мимо какого-то места, это, видимо, частный сектор какой-нибудь, с загородными особняками для богатых, но не для рядовых городских богачей, а для таких...очень крупных шишек, понимаешь? Там не дома, там домища, дворцы, сказочные города и крепости, архитектура просто убийственная, думаю, ребята из строяка все бы отдали, чтобы поглазеть на это место и сделать парочку полезных набросков. Едем мы, в общем, двоюродный племянник деда даже специально чутка притормозил, стал плавненько маневрировать, чтобы мы полюбоваться толком смогли. И, чует сердце мое, любовались мы все, и даже племянник, который был за рулем, потому что ни я, ни он, ни кто либо другой, ну хоть убей, не помним, откуда, как, и какого лешего выскочила эта Туатара.
- Кто?
- Машина, Туатара.
- С каких пор ты стала разбираться в марках машин?
- Ни с каких, мне потом Тони сказал, что это была Туатара. Я сначала подумала, что летающая тарелка приземлилась на землю и катится по асфальту, потому что такую скорость видела впервые, наша машина аж завибрировала, представляешь? Нас даже немного в сторону снесло, благо племянник машину удержать смог, вовремя очнулся, справился с управлением.
- Так ты мальчика не видела? Видела только машину, а может там девчонка сидела!
-Видела мальчика. Мы поехали на кладбище, выбрали место, договорились обо всем, едем обратно, едем тихо, хоть вина и не наша была в небольшом скоростном инциденте, но едем аккуратно, медленно, поэтому смогли на обратном пути рассмотреть эту машину, она стояла у ворот одного из домов, Рикардо останавливает свое авто, и, несмотря на просьбы и мольбы его матери не ввязываться с 'этими бандитами' выходит из машины, чтобы разобраться с этим валетом.
- А он был в машине, или уже вышел оттуда?
- Рикардо подходил к машине, когда из нее вышел этот парень.
- И-и-и-и?
- Что? Что 'и-и-и-и'? Он мне не понравился, Мири!
- Как? А зачем ты мне это тогда рассказываешь? Я-то думала, понравился, поэтому делишься.
- О Господи, вы влюбленные, это звездец просто, если что-то любви не касается, то и смысла нет это рассказывать, ты стала безнадежным романтиком, Нанда.
- Ну, по внешности хотя бы опиши, и речи великие не толкай, умница...
- В-о-о, еще и разговаривать, как Джек стала, он меня тоже в первый вечер умницей назвал.
- Как ты это помнишь?
- Я все помню.
- Так какой там был мальчик? Что он такое сделал или сказал, или, я не знаю, одел, что привлек твое внимание? Или все дело в тачке?
- Тачка тоже эффектна, чего уж таить, я, может, такую первый и последний раз видела, зато видела, некоторые качают триллионы картинок с этими спортивными красавицами и любуются на них с экранов своих ноут-буков, а я лицезрела это белое дорогущее сотворение из железа с расстояния пятнадцати шагов.
- А владелец?
- Он так смотрел, Нанда, это то меня и удивило, я подумала, еще секунда, и он достанет пушку, ну такой...знаешь, не просто мальчик - хулиганчик, и даже не какой-нибудь сынок мэра города, еще выше, сечешь, о чем я? У меня создалось впечатление, что он туда едет просто так, отдыхать, подышать свежим чистым загородным воздухом, купленным за миллионы, и лететь на своих самолетах спасать мир, убивать преступников, за что ему и платят баснословные деньги, трахать высших баб, самых оттюнингованных проституток. Парень вообще с городом связи не имеет, это сразу почувствовала, такие именно в таких местах и живут - в кварталах, четко очерченных от остальной территории города, мол - вот место для простых, вот для элиты - сюда нельзя, и обязательно стоят ворота величиной и длинной с китайскую стену, чтобы никто и сунуться не посмел.
- Ну, мажорик, таких много.
- Да вот в том то и дело, что нет, не мажорик, говорю тебе. И преступником не назовешь, потому что они так не живут, а если и живут, не так близко с простыми смертными, намного дальше, чтобы их сложно было достать. Я ему даже профессию придумать не могу.
- Сын. Профессия 'Сын'.
- Ха-ха-ха! Нанда, он не папин сынок, получающий все просто так, задаром.
- Откуда знаешь?
- Это такое мое впечатление. Таким он выглядел.
- Что он сказал Рикардо?
- Ничего, в том то и дело, что и слова не проронил. Рикардо сразу стал возмущаться, требовать объяснения, но мне кажется, Рикардо сам нехило напугался, когда увидел этого парня, выходящего из своей тачки. Он то, как и мы все, ожидал увидеть этакого богатенького жополиза, вымазанного гелем, с идеально гладким анусом, знаешь таких. А тут выходит это.
- Что? Ты о его внешности вообще ничего не сказала.
- Очень высокий, метр девяносто, если не больше. Массивный, но не перекаченный, весь в татуировках, причем они сделаны не просто так от балды, это не рядовые шаблонные кресты, по которым сейчас все с ума сходят, или еще какая-нибудь модная девчачья херь. Какие-то символы, знаки, все черно-белое, ни одной цветной. Волосы светлые, сивый, можно сказать, связаны в небрежный пучок.
- У-у-у-у-у! Еще и длинноволосый, жеребец.
- Щедрая борода, а брови темные, это я подметила, такое бывает? Когда волосы на голове светлые, а борода и брови чуть темнее? Впервые такое видела.
- Да, бывает. Как одет был?
- Богато, и, что самое примечательное, со вкусом, но необычным вкусом. Классика, но со смесью андеграунда. Я такой одежды даже на твоем Джеке не видела, а он - тот еще модник. Такую одежду можно достать прямо с модных показов.
- Пидер какой-то, а ты повелась.
- Да не пидер, одет со вкусом, но очень сурово и агрессивно. Пидеры, это сучки с факультета социологии, ты их сама видела, дай Бог всем девочкам так женственно одеваться, как эти...парни, что - ли, не буду обзываться.
- И чем все закончилось?