- А нож? Ты его так и не нашел?
- Нож забрала с собой бабушка, приехавшая погостить к нам в город из деревни, дело в том, что я, так и не нашедший ему достойного применения, резал им овощи и фрукты, мама перестала делать это для меня, как только мне исполнилось тринадцать, и я стал самостоятельно варганить себе что-либо поесть и часто оставлял его на кухне. Нож был очень острым и жутко понравился бабушке, она схватила его вместе с другими вещами, подаренными мамой, никому ничего не сказав, возможно просто забыла сказать об этом, и уехала с ним в деревню. Я искал его два года, прежде чем обнаружил в ящике у бабушки в деревне, мне тогда было семнадцать, и я успел забыть эту историю в подъезде.
- Охренеть история.
- Ну не такая крутая, как твоя.
- Я ее не дорассказала.
-Ну-ну, загремели копы в твоем сне, и что же было дальше?
- Тут же взяли отпечаток пальцев, все как-то так сошлось, будто это я держала ствол в руках, хотя стрелял тот ублюдок. В тюрьму повели меня и...
- Спокойно, Лили, это просто сон, - Антонио Альварес заливается громким смехом и допивает свое шампанское, в то время как Кабика озадаченно смотрит по сторонам в поисках матери.
- Тони, где моя...
- Я верну тебе ствол, но только в том случае, если ты его сдашь обратно.
- Я не про ствол, где моя мать?
Лили встает с дивана и направляется в сторону толпы, пристально разглядывающей картины на стенах сеньора Аарона. Среди разглядывающих картины нет ее матери, ее нет и в других комнатах, нету в прихожей, в огромном зале для гостей, в уборной для женщин, на балконе. Лили начинает чувствовать, как ее сердце бьет по всему телу. Она ведь не могла просто так взять и потеряться, она не маленький ребенок, наверняка с кем-то заговорилась, но разве нельзя говорить здесь, в этой комнате, находясь рядом с Лили. Потерять мать в чужой стране, такое могло произойти только с ней. Через десять минут упорных поисков матери на пару с разволновавшимся Тони, Лили еле сдерживается от желания закричать на весь дом 'Мамочка, где ты?!'
- Лили, иди сюда!
Антонио Альварес кричит Кабике, тревожно ковыляющей по ночной траве, щекочущей ее каблуки, она рысью пробирается сквозь высокие кусты, растущие в саду сеньора Анселмо. Крик Тони становится все слышнее, он громче с каждым шагом, Лили знает, что он нашел ее мать первым, поэтому ей уже не так тревожно, главное, чтобы мамочка была жива, не потеряла конечности и находилась в одежде.
Мать Лилиан Кабики находилась в одежде, в целостности и сохранности, со всеми конечностями, а самое главное, и пока тайное для нее, равно как и для ее дочери, она находилась в нужном месте и в нужный час. Универсальное волшебное условие 'поехать в другую страну и пообщаться с новыми людьми' сыграло в ее жизни роковую роль, только она пока об этом не знает, так же как и Лили, стоящая напротив нее и шумно вдыхающая теплый летний воздух, не знает, что сцена в саду сеньора Анселмо будет сниться ей каждую следующую ночь и каждый раз, когда она будет задавать себе вопрос о разрушительном для ее великой дружбы решении одного человека поменять свою суть ради нее.
Антонио Альварес вновь стал проводником Лили в новый мир, первым выйдя в сад сеньора Аарона, первым увидев ее мать и первым заставив Лили пойти на его крик и встать перед сеньором Алейо Родригесом - человеком, рядом с которым сидела на скамейке мать девочки. Тони не знает, что эта сцена окажется роковой и в его дальнейшей карьере, он также не знает, что сцена в саду врежется в его память, как и в память Лили, и они, много лет спустя, будут вместе вспоминать ее малейшие детали: цвет необычных кустарников под луной, размеры сада, обилие разных цветов и нелепое положение бедного сеньора Родригеса, который, впрочем, за счёт него вышел победителем, получив в награду за слишком большое количество выпитого в этот судьбоносный вечер алкоголя сердце другого человека.
Тони и Лили будут вспоминать все это словно тайные свидетели Адама и Евы, вошедших в запретный сад и подошедших к тому самому дереву с яблоками. Тони Альварес будет ухмыляться всю обратную дорогу, 'смешное совпадение' - фраза, которая первой всплывет в его голове, потому что дерево, обвившее сзади скамейку и укрывшее этих двух от ярких лучей луны, было яблоней, а первым поступком для дальнейших жизненно-важных решений матери Лили было сорванное с этого дерева яблоко. Что за спектакль, что за карикатурность и нелепость ситуации, это ведь античная Комедия: мать Лили и этот мужчина, забредшие в сад и севшие под яблоней, тихая лунная ночь с тайными планами на этих двоих, тяжелые яблоки, нависшие перед их лицами, здесь даже змей-искуситель с подсказками сорвать их не нужен, впрочем, он тут тоже фигурирует. Альварес будет единственным из этой четверки, поднявшим голову наверх и увидевшим фигуру Аарона Анселмо, облокотившегося об собственный огромный балкон, который, о чудесное совпадение, выходил именно на эту сторону сада, и наблюдающего за этой сценой. А вот и он - змей-искуситель, попивающий свое дорогое шампанское, и больше не обращающий внимание на остальных гостей, словно нечто, давно задуманное им, наконец-таки свершилось, словно вся эта вечеринка была затеяна именно для этой ситуации под деревом. 'А может быть, я слишком много выпил и немножко романтик в эту ночь?' - спросит себя Тони, прежде чем обратиться к Лили:
- Это сеньор Алейо Родригес, он уже успел рассказать мне, что ему стало плохо.
- Откровенно плохо, - ухмыльнется на испанском сеньор Родригес, добродушно глядя на Лили, - меня только что вырвало в райские кусты моего приятеля, думаю, мне влетит от него, и ведь не докажешь, что это своего рода удобрение для земли.
Все разом начали смеяться.
- Лили, думаю, его нужно отвезти домой, - говорит мать девочки на их родном языке, - я просидела с ним больше получаса, но ему не стало лучше.
- Не знаю, что она вам сказала, но она первая пришла мне на помощь, хотя помощи я, собственно, не просил, она просто услышала не очень приятные звуки, которые я издавал, и прибежала сюда.
- Лили, скажи ему, что он простынет, он весь мокрый, - просит мать Кабики.
- Что? Почему он мокрый, мама?
- Ваша мама милосердно отмыла мой костюм водой, которая была в ее бокале, - ответил Алейо Родригес.
- Вы понимаете на нашем языке?
- Немного, совсем немного, я его учил, когда был молодым.
- Послушайте, думаю, я согласна с решением мамы насчет вас, кто-нибудь должен отвезти вас домой, иначе вы простынете, к тому же, вам явно плохо.
- Полностью с вами согласен, Мисс Кабика.
- Откуда вы знаете мою фамилию?
- Мне про вас рассказал мой друг, Антонио я тоже знаю, с вашей очаровательной мамой я познакомился полчаса назад.
- Тут больше нечего сидеть, пойдемте в дом, - говорит мать Лили.
Перед лицом Тони срывается огромное красное яблоко, мать Лили трет его об руки, затем откусывает и начинает быстро жевать, к удивлению Кабики и Тони сеньор Родригес, ничуть не смутившись, просит дать ему попробовать и получает в руки надкусанный фрукт, откусывая его с другой стороны.
- Вкусно, очень вкусно, только бы мне и это не извергнуть на кусты бедного Аарона.
Снова смех. Мама Лили закидывает голову назад и берет яблоко в свои руки, Лили хмурит брови, не понимая, над чем смеется ее мать, ведь фраза была сказана на полу-испанском, полу-ее-родном языке. 'Оба попробовали, причем первым откусил не Адам, а Ева, посмотрим, что змей для них приготовил' - думает Тони, глядя на то, как сеньор Анселмо покидает свой балкон.
Конец I части.