Он все никак не мог понять, почему Дерр отзывается о Google исключительно в превосходных тонах. Может, он опасается, что не вернет вложенные в компанию деньги, и уповает на то, что он, Шмидт, своим мудрым управлением смягчит удар по его финансам и репутации? Как бы там ни было, Шмидт нехотя вошел в кабинет, чтобы наконец-то встретиться с двумя молодыми предпринимателями, а после с чувством выполненного долга вернуться в офис Novell.
Сергею и Ларри эта встреча нужна была не больше, чем Шмидту. Для них он был очередным кандидатом на должность директора, на которого они тратят время лишь для того, чтобы ублажить инвесторов. Друзья собирались отправить Шмидта туда, откуда он пришел, как, собственно, поступали и с остальными кандидатами. Они по-прежнему не желали, чтобы кто-либо руководил Google через их головы, и уж в ком-ком, а в управляющем они точно не нуждались. Внедрение корпоративных механизмов управления может задушить инновации и затормозить развитие, считали они. К тому же в Kleiner Perkins и Sequoia Capital будут направляться отчеты о том, как бестолково «гуглеры» тратят деньги. Какой-то канцелярской крысе ни за что не понять культуру предприятия, созданного ими по образу и подобию университетского городка и вовсе не похожему на компанию, которой предстоит выйти на фондовую биржу, чего так ждут опекающие ее венчурные фирмы.
Сергей и Ларри гордились своей независимостью. Инвесторы, вложившие в Google 25 млн. долл., взамен не получили ничего, кроме разочарования, головной боли и нерегулярных отчетов основателей, делающих все возможное, чтобы сохранить полный контроль над своей компанией. Однако Дерр и Мориц настаивали на привлечении опытного менеджера, который знает свое дело и может стать лицом компании, когда она выйдет на Уолл-стрит.
Брин и Пейдж гнули свою линию. Друзья старались столкнуть две фирмы друг с другом, используя тактику игроков в покер. Они делали ставки и блефовали, дабы в конечном итоге заполучить все фишки – независимо от того, какой расклад имели сами. И Сергей, знаток психологии, и Ларри, много почерпнувший из бизнес-опыта старшего брата, прекрасно понимали, что для инвестора нет ничего хуже, чем узнать, что компания, от сотрудничества с которой он когда-то отказался, произвела фурор на фондовой бирже. Именно поэтому Дерр и Мориц теперь вряд ли рискнут выйти из игры.
Когда Эрик Шмидт переступал порог офиса Google, он еще не знал о том, что Джон Дерр уже почти полтора года ищет человека на должность генерального директора. Хоть основатели и обязались поставить во главе Google опытного менеджера, у Дерра было ощущение, что кого бы он ни предложил, «д о б р о» от них он не получит. Их устроит только человек, в котором идеально бы сочетались высокий интеллект и умение оставлять свое «я» у входа в офис. Поэтому они отклоняли одну кандидатуру за другой. Друзья полагали, что во главе Google должны стоять они, а не человек со стороны, навязанный им Дерром. С их точки зрения, в Google все было замечательно. Неудивительно, что они делали все для того, чтобы отбить у присылаемых Дерром кандидатов охоту работать с ними.
Итак, Шмидт вошел в кабинет, в котором его поджидали поднос с закусками и биография на стене. Ранее этот офис принадлежал компании Sun Microsystems. До Novell Шмидт работал в Sun главным инженером. Не успел он сесть, как Сергей заявил, что стратегия, проводимая Шмидтом в Novell, не имеет смысла. «Я возразил, что это отнюдь не так, – вспоминает Эрик. – Мы спорили часа полтора, а то и больше». Они обсуждали различные аспекты деятельности Шмидта, не соглашались друг с другом, дискутировали – в общем, вели интеллектуальную дуэль. Шмидт уходил с ощущением, что уже подготовил почву для развития карьеры, что их с Google пути обязательно пересекутся. Эрика не покидала мысль, что это был лучший из всех споров, в которых ему довелось участвовать за последние несколько лет.
Брину и Пейджу Шмидт понравился больше, чем все предыдущие кандидаты. Их все настойчивее просили взять, наконец, на работу специалиста, который занимался бы вопросами управления. Мориц даже пригрозил, что потребует от Google вернуть 12, 5 млн. долл., если Брин и Пейдж не выполнят данное ими устное обещание поставить во главе компании первоклассного топ-менеджера. Угроза нешуточная, но на основателей Google она не подействовала, они по-прежнему гнули свою линию. «Своим поведением они напоминали двух подростков, не желающих слушать родителей. Да они без колебаний поставили бы под сомнение предписания от самого Господа Бога!» – восклицает Мориц.
Осознавая масштабы проблемы, Дерр решил несколько сместить акценты. Он организовал для Брина и Пейджа ряд встреч с ведущими и уважаемыми специалистами мира высоких технологий, в том числе с председателем правления корпорации Intel Энди Гроувом. Дерр надеялся, что двое молодых и свободолюбивых предпринимателей в конце концов поймут, что в свете долгосрочной перспективы они только выиграют, если передадут бразды правления толковому менеджеру, а сами сконцентрируются на разработке интересных идей. Такой подход, считал он, быстрее принесет ожидаемый эффект, нежели настойчивые просьбы выполнить устное обещание, которому они, в принципе, не придавали особого значения. Правда, Джефф Безос, генеральный директор Amazon com, пообщавшись с Брином и Пейджем, заметил: «Некоторые считают, что смогут переплыть Атлантический океан на надувном плоту. Они не видят в этом никаких проблем. Вопрос здесь лишь в том, собираетесь ли вы мириться с этим».
Тем не менее Дерр верил, что Брин и Пейдж в конце концов с ним согласятся, и полагал, что Шмидт – идеальный кандидат, поскольку обладает необходимым сочетанием личностных качеств и профессиональной подготовки. Основателям Google импонировало, что Шмидт не только имел опыт работы генеральным директором, но и получил диплом инженера-программиста. Как и программисты, работавшие в Google, Эрик Шмидт имел университетское образование и тягу к научной работе. Он получил диплом доктора в области компьютерных технологий университета Калифорнии, а в Принстонском университете – степень бакалавра по электротехнике. Шмидт проводил исследования в научном центре компании Xerox в Пало-Альто и в компании Bell Labs. Он не боялся высказывать свое мнение и не тушевался во время их первой встречи. Кроме того, он был завсегдатаем «Горящего человека». Словом, Шмидт подходил по всем критериям.
Был у него и негативный опыт, который другие считали недостатком, а Брин и Пейдж – преимуществом. Пребывая на посту главного инженера Sun Microsystems, он бросил вызов самой Microsoft, инициировав разработку платформонезависимого языка программирования Java, а также выработал интернет-стратегию компании. И пусть его усилия не увенчались успехом, он показал, что не боится пошатнуть монополию Microsoft с ее Windows, предложив новый программный продукт. Это требовало внутренней свободы, столь ценимой Брином и Пейджем. Для основателей Google большим плюсом было то, что, работая над альтернативным программным продуктом, они могли проанализировать ошибки стратегического и тактического характера, допущенные Шмидтом и Sun.
После первой встречи окончательное решение принято не было, но родилась взаимная симпатия.
Итак, Шмидт представлялся Ларри и Сергею наиболее подходящим кандидатом на должность генерального директора. Но они не собирались выделять ему фондовые опционы, не убедившись в его приверженности Google. Друзья хотели получить подтверждение того, что он действительно готов вложить в их детище частицу себя и своих денег.
Спустя несколько дней Ларри и Сергей позвонили ему, чтобы обсудить основные моменты.
– Итак, в какой роли вы себя видите? – поинтересовались они у Шмидта.
– Сейчас я занят: продаю компанию, – напомнил им Шмидт. Он не собирался уходить из Novell, пока не доведет процесс продажи компании до логического завершения. – Для начала я хотел бы стать председателем совета директоров, – подумав, добавил он, поскольку эта должность предполагала свободный график, – а со временем занять должность генерального директора.
– На данный момент мы в вас не нуждаемся, – сказал Ларри, – но, вероятно, вы нам понадобитесь в будущем.