— Говори, — потребовал Николай.
Тепляков целую минуту молчал, раздумывая, как приступить к отчету о своем обследовании коридора, потом выдавил:
— В общем, скелет там.
— Что?! — В один голос воскликнули сестры Аксеновы и Александра Смольникова.
— Да скелет древний какой‐то, — неуверенно проговорил Егор, явно стараясь смягчить каким‐то образом невеселую свою находку.
— Мы всего‐то здесь немногим больше часа, — горько произнесла Мария, — а уже один труп и один скелет.
— Скоро здесь будет много скелетов, — траурным тоном подхватил Сильвестров.
Что‐то мне подсказывало, что Николай прав, но нагонять тоску не следовало, и я, поднявшись, сказал:
— Не все так мрачно, дядя, как кажется. Пойдем, Егор, посмотрим на твою находку. Может быть, там выход из пещеры обнаружим.
— Чего это вы вдвоем пойдете? — возмутился Сильвестров. — Я тоже, пожалуй, пойду.
— Да и я хочу посмотреть, — откликнулся Михаил Березин.
Больше всех была напугана происходящим самая младшая из нашей компании — Лерочка.
— Давайте не пойдем туда! — попросила она дрожащим голосом. — Отправимся по третьему проходу. Может быть, именно там есть выход.
Ее старшая сестра Евгения, успокаивая Валерию, рассудительным тоном проговорила:
— Раз уж мы здесь находимся, Лерочка, нам нужно обследовать все залы и коридоры. Если третий проход тянется на большое расстояние, и мы не найдем выхода, глупо же будет возвращаться назад и осматривать эту комнату.
— Кто не хочет, может оставаться здесь! — отрезал пузатый Сильвестров, очертания брюха которого были видны в темноте.
— Ну уж нет, — возразила Мария Тропинина. — Я пойду вместе со всеми. Мне тоже интересно взглянуть, что там нашел Егор.
— Конечно, все вместе пойдем! — поддержал женщину‐хлорофитум Березин.
— Ну тогда я тоже пойду, — обиженно пробормотала Лерочка. — Жутко здесь оставаться одной, рядом с трупом Константина.
— Тогда пошли! — махнул я рукой. — Давай, Егор, показывай свою находку.
Глава 6
Находка
Егор первым вошел в коридор. Когда туда же втянулась большая часть нашей группы, включив фонарик, двинулся и я. Сзади сопел очкарик Михаил Березин, впереди шла Мария Тропинина, и я, приподняв фонарик над головой, светил им так, чтобы было видно дорогу и мне, и ей, и идущим сзади.
Коридор постепенно сужался, и в конце его пришлось передвигаться уже боком, а последнюю пару метров и вовсе протискиваться. Затем неожиданно открылось большое пространство, в которое шагнула Тропинина, а следом за ней и я. При свете двух фонариков — моего и Егора — наша группа, столпившаяся у входа в зал, стала оглядываться.
Это был грот правильной прямоугольной формы, вытянутой вправо и влево, с относительно ровными стенами и потолком. На какой‐либо выход отсюда, кроме того, через который мы сюда проникли, рассчитывать не приходилось, так что путь к спасению отсюда нам заказан, оставалось лишь удовлетворить свое любопытство и осмотреть его.
В левом углу стояло нечто подобное полуразвалившейся кровати, прямо напротив на стене висел старинный масляный светильник, под ним стоял грубо сколоченный стол, на нем — деревянная чернильница, какой‐то продолговатый предмет, похожий на тубус, деревянная миска, ложка, рядом со столом лавка, а сбоку от нее на полу лежал скелет. Пол пещеры был покрыт толстым слоем пыли, с потолка кое‐где свисали сталактиты.
— Неандерталец, что ли? Пещерный человек? — предположила Лера.
Стоявший рядом с нею Михаил Березин хмыкнул:
— Для неандертальца он жил в слишком комфортных условиях. — Нет, Лерочка, этот человек жил тысяч на сто сорок, а то и позже неандертальца или, по-иному, палеоантропа.
Михаил Березин, приблизился к столу и с живейшим интересом принялся разглядывать находившиеся на нем предметы, затем взял цилиндр, действительно оказавшийся тубусом, и разъединил его. На стол выпал скрученный в трубочку лист бумаги.
Мы все тоже приблизились к столу и сгрудились вокруг него, с любопытством разглядывая его.
— Интересно, что это такое? — пробормотал Березин, разворачивая свиток.
Бумага была плотной, грубой, но от времени уже истонченной и полуистлевшей по краям. На ней выцветшими чернилами был написан убористым почерком приличных размеров текст на латинице.
— На испанском, похоже, написано, — предположила Саша Смольникова.
— На кастильском, — поправила ее Мария Тропинина и сунула свою голову с пегими волосами между плотно стоявшими Николаем Сильвестровым и Егором Тепляковым, желая лучше рассмотреть находку.