— И зачем он это сделал? — удивилась Смольникова.
— В смысле умер? — хмыкнул Тепляков.
— Да нет, — смутилась Смольникова. — Зачем вход заложил камнями?
— Мало ли зачем. Может быть, не хотел, чтобы его тело звери какие‐нибудь съели. Или не желал, чтобы инквизиторы послание обнаружили, вот и решил сокровища для потомков сохранить. Так грот и простоял несколько веков законсервированным и никем не открытым, а сегодня после взрыва часть заложенного входа развалилась.
— Не мешало бы посмотреть, на месте ли эти сокровища в соборе Санта‐Лючия или их там уже нет, — высказал свои мысли вслух Николай Сильвестров.
— Ну, конечно, не хватало нам еще в историю с национальным достоянием Испании в полицию попасть, — проговорила Мария Тропинина, почему‐то панически боявшаяся полиции.
— Вот что, дорогие мои, — с несвойственными ему решительными нотками неожиданно произнес всегда мягкий, интеллигентный Михаил Березин. — Я вас очень попрошу, есть ли сокровища, нет ли их там, когда мы отсюда выйдем, никому об этом документе не говорить.
— Это почему же? — удивилась вдруг Саша.
— Потому что право сенсационного открытия неизвестных страниц биографии Христофора Колумба принадлежит Российской Федерации. Когда мы приедем в Россию, я пойду в Академию наук и предъявлю этот документ.
— Извините! — вдруг вскинулась Женечка Аксенова. — Мы с сестрой подданные Испании, как же мы можем умолчать об этом факте? Ведь наверняка нас будут допрашивать в полиции в связи со смертью погибшего Константина Коронеля.
— А вы молчите! Вы же патриотки! — с пафосом заговорил Михаил. — Вас Россия взрастила, вы родились в этой стране…
— Надо сначала выбраться из этой пещеры, — резонно заметил Егор, — а уж потом думать о каком‐то открытии.
— Не будем о грустном, — заявил я, не желая дальше развивать эту тему, так как в свете фонаря увидел лицо младшей сестры Аксеновой, ставшее вдруг плаксивым — девушка вспомнила, в каком положении мы оказались.
— А если мы за это открытие бабки можем получить? — подал голос Николай, и его глаза в темноте алчно блеснули.
— Тебе бы все продать! — буркнула женщина‐хлорофитум. — Торгаш несчастный!
— А вам из любой ерунды сенсацию сделать! — парировал пузатый Николай.
Тем не менее, поняв, какую ценность представляет документ, он протянул руку и попытался вытащить из ладони Жени свиток, который она все еще держала, но Михаил опередил его, довольно ловко выхватил у девушки послание архидиакона, скрутив его, спрятал за спину и свободной рукой помахал перед носом Николая.
— Этот документ особой исторической важности! У меня он надежнее сохранится.
— Я тоже так считаю, — оберегая от лап рыночного торговца важную находку, поддержала Михаила Мария.
— Конечно, пусть у него остается! — встал на сторону этой парочки и Егор Тепляков.
Николаю ничего не оставалось делать, как только развести руками.
— Как хотите, — произнес он хмуро. — Я желал, как лучше.
— Ну что же, здесь больше делать нечего, — проговорил я. — Пойдемте дальше искать выход из пещеры.
Наша компания как‐то встрепенулась и двинулась к выходу из грота. Михаил же, чуть задержавшись, вложил свиток в тубус и, бережно держа его перед собой как хрустальную вазу, присоединился к нам последним. На всякий случай вход в комнату Михаил и Егор, как сумели, вновь заложили камнями. Березин побеспокоился, чтобы все здесь оставалось на своих местах до работы, как он рассчитывал, российских экспертов. Он все же надеялся выбраться из пещеры и приумножить славу российских ученых‐историков, отдав им право быть «первооткрывателями неведомых страниц истории Америки».
Из зала, где погиб Коронель, мы вошли в третий тоннель и продолжили исследование пещеры. Коридор разделялся еще на несколько, и мы обошли каждый из них, но уже не всей толпой, а по двое, в целях экономии сил и времени, перекликаясь друг с другом, дабы не заблудиться и не потеряться. Некоторые коридоры оканчивались залами, а некоторые тупиками, некоторые сходились, соединяясь между собой, но, увы, выхода ни в одном из них мы не обнаружили. Оставалось обследовать еще один коридор, но сил на его осмотр уже не было. Измученные и голодные, мы облюбовали один из тупиков, где, как нам показалось, было посвежее, и стали устраиваться на ночлег, решив с утра продолжить поиски выхода из проклятой пещеры. На голодный желудок да на камнях трудно уснуть, однако усталость взяла свое, и вскоре всех нас, лежащих вповалку, несмотря на голод, переживания и жесткое ложе, сморил сон.