У нее на шее всегда будут видны слабые шрамы порезов. Крошечные шрамы, показывающие всем, кто знал, что они означают, что ее похитили. Не то, чтобы каждый оборотень не сможет почувствовать разницу в запахе Хезер, но метка будет природным подтверждением связи. Покажет всем, что она с Исайей.
Когда Исайя закончил, он поднял свой взгляд на нее, все еще медленно скользя своим членом в ее киске.
— Я люблю тебя.
Она улыбнулась в ответ, так широко, что в ее глазах танцевали чертята.
— Я тоже тебя люблю.
Удерживая ее взгляд, Исайя продолжал заниматься с ней любовью, пока они оба не кончили снова. Он внимательно следил за выражением ее лица, запоминая каждый нюанс. Ее глаза дрогнули. Ее губы разошлись. То, как Хезер снова наклонила голову в сторону, не осознавая, что это открыло шею.
Когда они оба насытились, он стащил свой вес с ее тела и устроился рядом с ней, не желая оставлять тепло ее кожи, чтобы очистить их. Мужчина нежно поцеловал ее и закрыл глаза.
Хезер Симмонс — лучшее, что с ним когда-либо случалось. Слава Богу, она вывихнула лодыжку. Он улыбнулся ей прямо в шею.
— Чему ты улыбаешься?
— Ты. И сколько еще раз я планирую взять тебя до захода солнца.
— О, благословение Господа! Я боялась, что мне придется умолять.
— Никогда, любовь моя. Никогда.
Глава 20
Три недели спустя…
Хезер напевала себе под нос, когда вошла в переднюю дверь хижины, которую уже считала своей. Каждый раз, когда она входила, чувствовала непреодолимое чувство покоя.
Однако сегодня девушка остановилась, положив сумочку на диван, заметив, что Исайя не один. Он сидел на заднем крыльце с Остином Тарбеном. Оба мужчины держали в руках пиво.
Через три недели у нее все еще не получалось почувствовать чужих, что кто-то находится поблизости. Хотя любой другой член семьи учуял бы лишнюю персону за милю и пришел бы домой подготовленным, она обнаружила, что обычно теряется в своих мыслях и игнорирует окружающую обстановку.
Исайя обернулся на своем месте и улыбнулся ей.
«Давай, выходи, детка. Здесь очень красиво».
Она вышла на улицу и направилась прямо к протянутой руке Исаии. Он притянул ее к себе и усадил на колени на стул из Адирондака.
— Хезер, это мой самый близкий друг, Остин. Остин, это Хезер.
Она нахмурилась.
— Мы встречались.
Остин прочистил горло.
— Ну, не официально. В тот день было много всего. Приятно познакомиться. Прошу прощения за моего брата.
— Ты — не твой брат, — девушка улыбнулась, надеясь облегчить страдания, которые читала в его глазах. Через мгновение она поняла, что печаль очень старая. Это было гораздо глубже, чем то, что случилось с Антуаном три недели назад.
Исайя схватил ее за подбородок и наклонил голову, чтобы поцеловать.
— Как ледник сегодня?
— Все еще тает, — она чувствовала, что сейчас неподходящее время для обсуждения ее работы. — Мне нужно зайти внутрь. Дам вам двоим поговорить, — она попыталась оттолкнуться от колен Исайи, но он прижал ее к себе.
— Останься, — сказал Остин. — Последнее, чего я хочу, это чтобы у вас были секреты друг от друга.
Она сглотнула.
— Очевидно, вы были в середине разговора. Мне не нужно знать все, что вы обсуждаете. Исайя имеет право на личную жизнь.
— Мой брат переспал с моей девушкой, когда мне было пятнадцать, — выпалил Остин, прежде чем она успела пошевелиться. Он перевел взгляд на линию деревьев и продолжил говорить. — Я вошел в сарай позади дома моей семьи и нашел их трахающимися в углу.
Хезер и пальцем не пошевелила. Как и Исайя. Очевидно, Остин еще не успел поделиться этой историей, когда она приехала.
— Они не знали, что я там. Я повернулся, вышел из сарая, обратился и побежал в горы. Я бродил часами, пытаясь переварить все свое дерьмо.
Исаия откашлялся.
— День, когда мы встретились…
— Да, — Остин наклонил голову к перилам, но не повернулся к ним лицом. — Я никому не рассказывал. Я никогда не ссорился с братом. И больше никогда не видел Нурию.
— Мне очень жаль, — прошептала Хезер. — Должно быть, это так больно. Куда делась Нурия?
Он пожал плечами.
— Ее семья собрала вещи и переехала позже той же ночью. Она исчезла. Я был так зол, что не задавал вопросов и не пытался найти ее.
— Сколько вы встречались? — Спросила Хезер, сжимая руку Исайи на коленях.
— Более одного года. Мы были молоды, но я знал, что она для меня единственная. Мы не спали вместе. Я думал… — его голос затих, когда он взглянул в небо.