Исайя переместил ее голову, как будто оповещая, что сможет утихомирить пламя, это заставило ее схватиться за его талию и пододвинуться ближе к его телу, пока ее ноги не выпрямились, и она могла прижать свой живот к его эрекции.
Черт, он твердый, и если его член пропорционален остальным частям его тела, то он огромный.
Исайя застонал и прервал поцелуй. В то же время, он отпустил ее и отодвинулся назад, повернувшись к ней спиной.
Девушка втянула воздух, внезапно осознав, что не дышала должным образом в течение некоторого времени. Ноги скользнули на пол, стараясь распределить вес на одну ногу, и левая нога уперлась в ковер, заметно менее болезненно, чем раньше. Все ее тело оплакивало потерю его прикосновений, Хезер задавалась вопросом, какого черта он остановился.
— Исайя?
Его плечи вздымались и опускались с каждым глубоким вздохом, и, наконец, он обернулся, проведя рукой по лицу.
— Прости меня. Я не должен был этого делать.
— Почему нет? Я наслаждалась.
— Я не дал тебе право выбора. Заполнил тебя. Ты не бодрствовала и минуту, прежде чем я набросился, — он сделал еще один шаг назад.
Ноги задрожали. Это самые странные отношения в жизни девушки. Сюрреалистичные. Самый сексуальный горный человек на свете играл с ней в опасную игру в холодно и жарко. Она не могла больше терпеть. Во-первых, узел в ее животе требовал освобождения. Если она не возьмет его в ближайшее время, то может рухнуть от дрожания в киске.
— Боже, — его голос стал громче, и он наклонил голову к потолку. — Я чувствую твое возбуждение. Это похоже на наркотик.
Исайя чувствует мое возбуждение? Она прислонилась к краю кровати, чтобы не упасть.
Он опустил руки и прижал их к себе, когда встретил ее взгляд.
— Мне нужно попробовать тебя на вкус. Пожалуйста. Боже, дай мне попробовать тебя на вкус. Клянусь, я останусь в джинсах. Мы не будем заходить далеко. Но ты так возбуждена, а я так… — он на секунду закрыл рот, как будто думал, а потом снова заговорил, помягче. — Пожалуйста, детка, дай мне попробовать тебя на вкус.
Его слова подняли ее желание на десять ступеней вверх. Понять их смысл заняло больше времени. Он не говорил о поцелуях в губы. Он хотел спуститься туда.
Хезер не была ханжой. У нее были бойфренды. У нее был секс — обычный плохой секс. Но ни один мужчина не опускал свой рот ей между ног.
Честно говоря, как бы безумно это ни было, она никогда не хотела ничего большего в своей жизни.
— Хорошо, — прошептала она.
Один шаг, и Исайя снова оказался перед ней. Он схватил ее за талию и поднял на кровать. Придерживая шею, он опустил ее на спину и наклонился над ней.
Хезер затаила дыхание, ее сердце колотилось, не упуская тот факт, что этот гигантский, доминантный, требовательный мужчина лишил ее контроля, в то же время озаботился, чтобы девушка чувствовала себя комфортно.
Исайя поцеловал ее веки, нос, губы, подбородок. А потом схватил ее за запястья и зафиксировал их над ее головой, прижимая к матрасу. Когда его лицо опустилось ниже, чтобы прижаться к ее шее, озноб промчался по ее телу. Его зубы царапали кожу, как будто он собирался укусить ее. Заклеймить ее.
Заклеймить ее?
Он лизнул место, к которому прикасался зубами, и погладил его.
Ее посетила мысль о вампире, кусающем свою жертву, а затем облизывающем рану, чтобы запечатать ее. Слишком поздно, потому что он уже внутри нее. Хезер потеряла эту мысль, когда его лицо опустилось к ее груди, его мягкая борода слегка царапала ее чувствительную кожу.
Исайя раздвинул ее ноги, старательно избегая больной лодыжки, и прижался бедрами к ее бедрам.
Прохладный воздух прошелся по киске, сводя ее с ума. Она откинула голову назад, обнажив больше шеи, и застонала. Хезер никогда не была так близка к оргазму. А ведь мужчина еще не трогал ее грудь или киску.
Но это изменилось в одно мгновение, когда он схватил уголок ее полотенца зубами и рывком раскрыл его.
Она обхватила его туловище коленями. Девушка горела. Кто-нибудь когда-нибудь умирал от возбуждения?
Лицо Исайи приподнялось на несколько сантиметров от ее груди, и он застыл. Через секунду он отпустил ее запястья, схватил полотенце за бока и полностью обнажил ее тело.
— Боже, — он смотрел на Хезер, его взгляд блуждал от груди к киске и назад.
Ее соски напряжены, грудь налилась, стала тяжелой. Влага между ног сочилась.
Когда он, наконец, привлек руки, чтобы нежно касаться кончиками пальцев ее сосков, Хезер выгнула грудь и опустила руки, чтобы ухватится за него.
Исайя мгновенно убрал пальцы с ее груди и схватил ее за запястья, чтобы положить обратно.
— Не шевелись. Не… просто не надо, детка. Оставь их здесь. Я не могу…
В его словах так мало смысла, но она сжала простыню в кулаках и кивнула.
— Хорошо, — прошептала она.
Он вернул свое внимание к ее груди, дразня соски, прежде чем скользнул пальцами вниз по ее животу к киске. Вместо того чтобы потрогать ее там, он обхватил ладонями ее бедра и расставил их так широко, что колени коснулись матраса.
Она должна была умереть со стыда. Должна была хотя бы протестовать. Но то, как он смотрел на нее…
О. Боже.
Чистое желание. Похоже на то, будто он в горячке, а она источает какие-то феромоны, которые воззвали к его первобытным инстинктам.
Исайя медленно опустился на колени на пол между ее ног и приблизил свое лицо к ее киске, глубоко вдохнув.
— Хезер… детка… — каждое слово было мягким. Таким нежным.
Он высунул язык, чтобы попробовать ее на вкус, ненадолго задержавшись на губах. Звуки, которые исходили из его рта, неописуемые, как будто он попробовал лучший деликатес на планете.
Хезер издала еле слышный вздох, когда он снова опустил лицо и прижал свой язык к ее клитору. В следующее мгновение он втянул набухший комочек в рот и всосал его.
Она перестала дышать. Кровь хлынула с ее лица. Хезер думала, что может упасть в обморок, хотя надеялась, что нет. Если бы она пропустила такое интенсивное удовольствие, она бы разозлилась на себя.
Так близко к краю… а потом он выпустил ее клитор и засунул свой язык во вход.
Хезер попыталась поднять свою попу с кровати, каждая мышца в ее теле напряглась. Она собиралась кончить. В любую секунду.
Нос Исайи прижался к ее клитору, и он двигался взад и вперед, пока вылизывал ее киску.
Вот и все. Как будто внутри нее произошел взрыв, Хезер кончила. Ее тугая киска пульсировала на его языке с тем же ритмом, что и ее пульсирующий клитор. Каждая частичка тела выпускала нужду, которая кипела на поверхности с того момента, как он нашел ее на тропе в лесу.