Когда Исайя взошел на крыльцо, дверь распахнулась, скрипя петлями. Он поднялся на четыре ступеньки, что вели к входу, а Хезер снова наклонила голову, чтобы увидеть, кто выходит из дома.
— О, Боже, — проговорила мать Исайи. У них есть похожие черты — тот же нос, хотя она никогда его не ломала, те же насупленные брови, и те же карие глаза. Она тоже высокая. Почти шесть футов.
— Ты думала, я шучу? — Спросил Исайя, когда немного оттолкнул свою мать, чтобы войти в дом.
Что, черт возьми, это значит? Он действовал так, как будто звонил ей и сообщил, что привезет раненого гостя.
Хезер не успела обдумать дальнейшие странные заявления. Она была занята домом, который действительно захватывал изнутри, как и ожидалось.
Она моргнула, ее глаза привыкали к внутреннему освещению. Было настолько ярко, что ей понадобилась минута, чтобы привыкнуть. К тому времени, как Хезер смогла осмотреть дом, Исайя уже поплелся через гостиную на кухню.
Шокируя, посадил ее на столешницу, придерживая обеими руками за талию.
— Ты в порядке? Не упадешь?
Она положила обе руки по бокам от себя и покачала головой.
— Я в порядке.
Женщина, которая открывала дверь, бросился к ней.
— Бедняжка. О, боже мой, — ее лицо было полно беспокойства и озабоченности, когда подняла взгляд, чтобы посмотреть на Хезер. Она положила руку на ее щеку. — Я Розанна.
— Хезер. Спасибо за… — она замолчала, когда Исайя поднял ее ноги, вызывая стреляющую боль в лодыжке. Девушка поморщилась.
Он взглянул на ее лицо.
— Ты уверенна, что она не сломана?
— Не думаю. Я подвернула ее. Наверное, растяжение.
Он расслабился, осторожно опуская ногу вниз.
— Тебе понадобится лед, — Исайя обратил внимание на ее руку, схватив за предплечье и поворачивая запястье, чтобы лучше оценить повреждения.
Розанна положила руку на бицепс Исайя.
— Сын…
— Мама, нет. Пока нет, — пробормотал он.
Она поджала губы, взглянув на Хезер, а потом отвела взгляд.
— Где папа?
— На пивоваренном заводе. Он уже в пути.
— Ты уже говорила с Вайетом?
— Да. Он тоже в пути.
Исайя поднял свой взгляд на Хезер.
— Мы должны продезинфицировать порезы. Твоя рубашка испорчена. Не возражаешь, если я отрежу все выше следов от когтей? — Он вздрогнул, когда произнес последние слова.
— Нет, — прошептала она. Что-то происходило, и она не понимала что. И также боялась спросить. Инстинкт говорил, что ответ не придется ей по душе.
Исайя разорвал рукав курточки и освободил руку. Пока он осматривал остальные части тела, Розанна бросилась через комнату и вернулась с парой больших ножниц. Для чего она их использовала? Боже.
Будучи невероятно внимательным и осторожным, Исайя резал рукав прямо, избегая царапин, а затем по кругу возле плеча. Рукав отпал, оставив видными две четкие длинные линии, опоясывающие ее бицепс, идеально разрезанной кожи, кровотечения не было, но они выглядели не очень, и еще и покраснели.
Исайя наклонился, чтобы изучить царапины, нежно держа за запястья, что заставило ее напрячься и не дергаться. Он так чертовски…сексуален. От того, как обращался с ней, во рту за минуту пересохло. Теперь она смотрела на него более пристально, когда глаза приспособились к освещению, и она больше не была в непосредственной опасности.
Хотя Хезер должна помнить, что опасность была частично вызвана его своеобразным поступком, когда он соревновался с этим гребаным огромным медведем.
— Мы должны промыть их, — он положил руки ей на бедра и повернулся к раковине, чтобы открыть воду, придерживая ее одной рукой, схватил контейнер с жидким мылом.
Розанна по-прежнему держала губы плотно закрытыми, но потянулась, открывая ящик, и вытащила мочалку и полотенце. Протянув ткань к Исайе, который брызнул мыла и сунул его под воду.
— Будет немного больно, — заявил он, когда положил теплую влажную ткань на ее вытянутую руку.
Хезер сжала зубы. Он преуменьшил. Но она взяла себя в руки и позволила промыть царапины. Исайя поворачивался к раковине три раза, чтобы промыть все мочалкой и убедиться, что смыл все мыло.
Когда он закончил, она с облегчением увидела, что царапины не так плохи, как казалось. Глубокие царапины, без опасности кровотечения или необходимости швов.
— Нужна мазь с антибиотиком, — сказал Исайя своей матери.
— Милый…
Он застыл.
— Мама. Я сказал нет. Есть она у нас или нет? — Его голос стал выше.
Она поджала губы еще раз и кивнула. Когда Розанна вышла из комнаты, дверь снова открылась, и через гигантскую гостиную и кухню пронеслись голоса. Спустя несколько секунд двое мужчин шагнули на кухню. Нет. Не мужчин. Больше похоже на людей, злоупотребляющих стероидами. Черт возьми!
Пожилой мужчина, должно быть отец Исайи, на три дюйма выше, чем Исайя. По крайней мере, шесть и восемь футов. А другой мужчина, наверное, брат Исайи, всего на дюйм ниже, чем их отец. Что эти люди едят?
Что бы они не обсуждали, то внезапно замолкли, когда заметили Хезер на столешнице.
— Дерьмо, — заявил Вайет.
Хезер вздрогнула, от странной реакции. Каждый человек, с которым она столкнулась, казалось, возмущался. Кроме того, она заметила, что у Вайета на правой руке и лице, были царапины похожие на ее. Но уже более зажившие.
Пожилой мужчина бросился через всю комнату и подошел к ней. Он схватил ее за руку, с гораздо меньшим изяществом, чем его сын и повернул к свету.
— Черт побери.
— Вы придурки думали, что я, блять, шучу? — Спросил Исайя.
Глаза Хезер расширились. Замешательство постепенно росло и резкие слова, исходящие из уст Исайи неприятны, мягко говоря.
Пожилой мужчина поднял глаза, чтобы взглянуть на Исайю, а затем повернулся к Хезер, его лицо незначительно смягчилось.
— Я — Бернард, отец Исайи, — он указал на другого мужчину. — Это Вайет. Но ты уже знакома с ним.
Она задумалась. Знакомы?
Вайет покачал головой.
— Неа. Папа. Мы не встречались.
Исайя закатил глаза.
— Может, вы отойдете? Дайте ей немного чертового пространства. Ты сломаешь ей руку.
Бернард медленно выпустил ее руку, когда повернулся к Исайе.
— Сын…
— Не начинай. Не хочу этого слышать.
— Но, Исаия. О чем ты думаешь?
— Ни о чем. Я думаю, мы должны продезинфицировать эти раны, и пусть Хезер позвонит своим родителям. Они, наверное, волнуются.
Бернард уставился на своего сына на несколько секунд, а затем медленно кивнул.