«Не двигайся, детка. Не. Двигайся. Оставайся со мной».
Она слышала его, как будто Исайя далеко. У нее осталось не так много сил, чтобы бороться, но она будет. Для него. Она готова на все ради него.
«Хезер», — крикнул он ей мысленно, чтобы привлечь внимание.
Ее глаза расширились. Она встретила его взгляд.
Антуан снова впился зубами ей в шею. Он не обращал внимания, бормоча:
— Хорошо. Я выбираю. Выбираю девушку. По крайней мере, я смогу трахать ее несколько дней, прежде чем убить. Будет здорово увидеть полную преданность мне в ее глазах.
«Хезер, не двигайся ни на дюйм».
Она слышала его. Хезер не двигалась.
Внезапно Исайя подался вперед. Одна рука упала ей на лоб, а другая — на лицо похитителя.
Пораженный, мужчина рефлекторно опустил нож, чтобы дать отпор Исайе.
Пальцы Исайи сжали лицо Антуана так сильно, что он не смог удержать зубы на ее шее.
Мужчина не смог удержать ее. Тело Хезер соскользнуло на пол, и она вскарабкалась на четвереньки, чтобы отползти от него, кашляя, хватая ртом воздух. Когда она развернулась, чтобы продолжить ползти назад, она закричала.
Антуан поднял нож в воздух и направил его в сторону груди Исайи.
В последнюю секунду Исайя дернулся в сторону и ударил ладонью по руке, державшей нож. Он пролетел несколько футов, прежде чем приземлиться на ковер.
Хезер все еще не могла нормально дышать.
Мужчины сражались. Равные по силе. Исайя, возможно, на дюйм выше, но Антуан в хорошей форме, и на его стороне прилив адреналина от многолетней ненависти. Какими бы ни были его предполагаемые проступки, они должны были быть ужасными. Исайя ударил Антуана кулаком в лицо, отчего тот отшатнулся назад, ярость заполнила комнату, будто живое существо.
Антуан выкрикнул боевой рык и бросился вперед, ударяя плечом тело Исайи.
Исайя упал на кровать. Его сознание помутилось, хотя Хезер понятия не имела, о чем он думает, продолжая отползать назад, пока не ударилась о стену и не прижала колени к груди.
Рука Исайи взлетела, чтобы схватить одну из кружек, и менее чем через секунду горячий кофе оказался в воздухе. Кровь заляпала лицо Антуана, заставив того закричать от боли.
Момент, который был нужен Исайе, чтобы сделать свой ход. Затем его кулак пронесся по воздуху, приземлившись так сильно на висок Антуана, что он был вынужден отступить назад, шок отразился на его уже розовеющем лице. Его глаза были широко раскрыты, рот открыт, а затем он потерял сознание, приземлившись на пол с сильным стуком.
Исайя не терял времени, добрался до Хезер в два шага. Он засунул одну руку ей под колени, другую — за голову и поднял с пола. Когда Исайя выбежал из комнаты, его лицо не выражало никаких эмоций. Она знала, что он взывал в своей голове к любому члену клана, который мог его услышать.
Он побежал прямо на кухню и посадил ее на стол. Его взгляд блуждал по ее телу. Мужчина наклонил ее голову назад и в сторону. Хезер знала, что истекает кровью, но не думала, что все так плохо.
Его пальцы окрасились ее кровью, где нож вонзился в ее кожу.
— Боже. Черт, — Исайя не смотрел ей в глаза. Положив одну руку ей на бедра, как будто девушка могла упасть, он потянулся назад, включил кран и схватил мочалку. Через две секунды он вытирал кровь с ее шеи. Больно. Но ей было все равно. Хезер даже не вздрогнула. Означает, что она жива.
По-видимому, удовлетворенный что порез несущественный, Исайя схватил ее за подбородок и наклонил голову в сторону. Его пальцы прошлись над ее плечом. Он тяжело дышал, и она знала, что он держится за ниточку трезвости в его сознании.
Когда девушка поняла его намерения, то обрела голос.
— Он не кусал меня, Исайя. Все нормально, — она ведь должна была бы знать, правда?
Страх снова сжал ее, сжал грудь, и Хезер наклонила голову, чтобы дать ему лучший угол. Что, если зубы Антуана прокусили ее кожу? Возможно ли это? Что с ней может случиться?
Его пальцы были шершавыми, царапая ее кожу, лихорадочно работая, чтобы убедиться, что она не помечена. Он держал ее крепко, не отрывая взгляда.
— Исайя, я в порядке, — прошептала девушка.
Наконец Исайя отпустил ее, обхватил ладонями лицо, встретился с ней взглядом, удерживая ее. Его глаза были наполнены чистейшим страхом, который она когда-либо видела в другом человеке. Глубина его страха была выше того, что Хезер чувствовала, хотя она была той, кого держал в руках этот мерзкий человек с ножом у горла и зубами на шее.
Исайя дернул ее к своей груди, как тряпичную куклу. Он крепко сжал ее. Слишком сильно. Хезер не могла дышать, но знала, что ему нужен этот момент, чтобы почувствовать себя живым.
Она обхватила его за талию и обняла.
Шум позади нее заставил ее подпрыгнуть и повернуть голову.
Вайет стоял в дверях, задыхаясь. Страх охватил и черты его лица.
— Где он?
— В спальне. Я его вырубил.
Вайет побежал в том направлении, когда Бернард вошел в дом. Его взгляд проследил за Вайетом, и он тоже побежал в том направлении.
Хезер обмякла на груди Исайи, слезы потекли по ее лицу. Она жива. С ней все будет в порядке.
С ними все будет в порядке.
Глава 19
Хезер свернулась клубочком на диване, укрывшись одеялом. Она выглядела такой маленькой в этой позе. Уязвимая. Напуганная. Дрожащая. Она не переставала дрожать в течение двух часов.
Мать Исайи сидела рядом с ней, успокаивая ее нежными словами и мягкими прикосновениями рук. Джослин тоже сидела рядом на кофейном столике.
При нормальных обстоятельствах Исайя был бы в восторге, увидев, что его мать и сестра так преданы его паре, но вместо этого его сердце изо всех сил старалось собраться вместе после того, как разбилось от страха.
Он посматривал на нее каждые несколько секунд, но ему нужно обратить внимание на группу мужчин, сидящих вокруг кухонного стола. Среди них был его старый и дорогой друг, Остин Тарбен. За столом также сидел отец Остина, Аллистер.
Первое такое собрание. За столько лет, поскольку Тарбены и Артуры собрались вместе, в одной комнате, объединяясь, а не ругаясь.
Аллистер в миллионный раз провел рукой по волосам.
— Я не могу выразить, как сожалею о действиях моего сына.
Остин мало говорил, но Исайя знал, что ему больно и он в беде.
Бернард говорил с Аллистером.
— Ты не несешь ответственность за выбор, который делают твои взрослые дети.
Аллистер облизнул губы, боль отразилась на его лице. Он кивнул.