– Пойду я спать, – сказал Джо и выскользнул из кухни.
– Обязательно было говорить это в его присутствии? – раздраженно спросила Мэри.
– Он и так знал. Помнишь, я предупреждал его, что не вернусь?
Она успокоилась, в глазах снова появилось теплое выражение.
– Не хочу возвращаться, но и не могу остаться на ночь. Мне нужно утром на работу.
– Никто не подумает плохо, если ты не пойдешь.
– Я подумаю.
У нее опять появилось упрямое, решительное выражение.
Вульф поднялся.
– Хорошо. Я отвезу тебя домой. – Он вошел в спальню и через несколько минут появился с дорожной бритвой в руке и сменой одежды на плече. Кратко стукнув в дверь Джо, Вульф произнес: – Буду дома утром.
Дверь открылась. Босой и без рубашки Джо явно собирался принять душ.
– Ладно. Ты сам подбросишь ее к школе или хочешь, чтобы это сделал я?
– Не нужно меня отвозить на работу, – прервала их Мэри.
– Думаю, ты, – ответил Вульф сыну. – Баф привезет утром несколько лошадей, к тому времени я должен быть здесь. Ты подбросишь ее к школе, а я заберу днем.
– Я поеду на своей машине, и вы меня не остановите!
– Ладно. Тогда поедешь в сопровождении эскорта. – Вульф пересек комнату и взял ее за руку. – Готова?
Понимая, что он все для себя решил и что ничего не изменить, Мэри пошла за ним к пикапу. Ночной воздух стал холодным, но большое тело излучало жар, и она придвинулась поближе. Как только они оказались в машине, Вульф сжал ее в руках и наклонил голову. Мэри открыла под его нажимом губы и утопила пальцы в темных густых волосах. Теплый вкус его рта, удовольствие от крепких объятий, давление твердой мускулистой груди на ее грудь вводило в транс сильнее любых наркотиков. Если бы он уложил ее на сиденье и взял прямо в машине, она бы не стала возражать.
Когда он отодвинулся, тело Мэри пульсировало. Она молчала всю дорогу с горы домой, вспоминая об утренних ласках и мечтая о повторении. В голове крутилась одна мысль: вот что значит быть женщиной!
Вудроу терпеливо ждал на заднем крыльце. Пока Мэри кормила его – ее! – Вульф принял душ и побрился. Борода у него росла не очень сильно, но двухдневная щетина сделала подбородок черным и колючим. Лицо Мэри немного горело после поцелуев. Глубоко внутри почти болезненно зашевелилось ожидание, когда по лестнице она поднималась наверх.
Вульф вошел в спальню и молча стоял, пока она не почувствовала его присутствие и не обернулась.
– Душ в твоем распоряжении.
Он уже был раздет и возбужден. После душа темные волосы блестели в свете лампы, капельки воды запутались в темных завитках на груди. Напряжение в ее теле стало остро-болезненным.
Приняв душ, она впервые побрызгала духами в точках, где бился пульс. Ни разу в жизни Мэри не покупала себе духи, но к счастью один из ее студентов в Саванне подарил флакончик на Рождество. Аромат был сладким и экзотическим.
Она открыла дверь ванной, ахнула и отступила назад. Вульф ждал ее в дверном проеме. Прищуренные, напряженные глаза окинули ее с ног до головы. Она смело сбросила длинную ночную рубашку. Под его настойчивым взглядом глубокая внутренняя дрожь усилилась. Большие ладони легли на груди и немного приподняли их, чтобы они стали округлыми. Соски напряглись еще до первых круговых движений больших пальцев его рук. Мэри не двигалась, учащенно и неглубоко дыша, наполовину прикрыв глаза. Она просто принимала удовольствие, которое дарили мужские руки.
Глаза Вульфа превратились в узкие черные щели.
– Я хотел сделать это с первого дня, когда нашел тебя на дороге, – нашептывал он. – Такое прекрасное миниатюрное тело под таким уродливым платьем. Я мечтал снять одежду и увидеть тебя обнаженной.
Жар в глазах и в голосе Вульфа заставил ее задрожать и качнуться навстречу. Выведя ее из ванной в темную комнату, он взял ее за талию и оторвал от пола. Мэри вспомнила, что последует за этим движением, и застонала даже раньше, чем его рот накрыл сосок. Он настойчиво втягивал вершинку груди. Молодая женщина выгнулась навстречу, потом развела ноги и обхватила ими бедра Вульфа. Он застонал, не в силах ждать дольше. Если он прямо сейчас не войдет в нее, то сойдет с ума. Вульф приподнял ее бедра и начал погружаться.
Мэри вздрогнула и замерла, чувствуя, как он медленно входит в нее. Это было даже приятнее прежнего. Внутренние мускулы мягко сжимались и раздвигались, приспосабливаясь к его вторжению, посылая волны удовольствия по всему телу. Дыхание сбилось. Желание творило свое волшебство с ее телом, заставляя сжиматься одни мышцы и расслабляться другие, делая их тугими и эластичными, пока она шла ему навстречу, а затем отступала. От легких неглубоких движений оба дышали с трудом. Вульф немного переместился и прислонился спиной к стене. Она сделала это еще раз, и еще. Передвинув руки под ее ягодицы, Вульф взял инициативу на себя. Мэри чувствовала, что ее кожа горит огнем и настолько чувствительна, что на бедрах чувствовался каждый палец Вульфа, на грудях – упругие волосы мужской груди и небольшие камешки сосков, на животе – твердая стена его мышц и жесткие волосы паха. А глубоко в себе она чувствовала его мужскую силу.
Мэри выгнулась и забилась в судорогах наслаждения. Вульф боролся с собой, не желая заканчивать так скоро, и поддерживал ее, пока она не успокаивалась. Не снимая ее ноги со своей талии, Вульф понес Мэри в спальню и осторожно уложил на кровать.
Она вздохнула.
– Ты не…?
– Еще нет, – ответил он и начал настойчиво двигаться.
Мэри не хотела, чтобы это заканчивалось. Она с удовольствием принимала его толчки, качала его в колыбели своего тела, а после того, как из его горла вырвался громкий стон, и мощные волны завершения потрясли сильное тело, обнимала тяжело навалившееся тело. Только бы он не ушел и не оставил ее опустошенной снова. Всю свою жизнь она провела как бы в заточении «пристойной неосведомленности», пока не встретила Вульфа и не начала жить по-настоящему. За несколько коротких месяцев он настолько стал центром ее жизни, что прошедшие годы подернулись дымкой забвения.
Он попытался собраться с силами и освободить ее от тяжести своего тела. Мэри стиснула ноги вокруг него. Вульф крякнул.
– Дорогая, дай мне подняться. Я слишком тяжелый для тебя.
– Совсем нет, – прошептала она и поцеловала его в шею.
– Я вдвое тяжелее тебя. Ты хоть сто фунтов весишь?
– Конечно, – обижено ответила она. Она весила целых сто пять фунтов.
– Тогда не намного больше. Я вешу двести, и на фут выше тебя. Если засну сверху, то ты задохнешься.
Он действительно засыпал на ходу. Мэри провела рукой по его спине до самого низа.
– Пусть все так и останется.
Он мягко толкнулся нее.
– Вот так?
– Да, – выдохнула она.
Он остался сверху, но чуть сдвинулся и переместил часть веса на бок.
– Так лучше?
Получилось просто замечательно. Можно спокойно дышать, и он близко, даже еще в ней. Вульф мгновенно заснул, положение понравилось обоим. Мэри улыбалась в темноте, продолжая обнимать любимого.
Неприятные мысли вторглись без приглашения. Кто-то намеренно бросал тень на Вульфа, пытался снова засадить его в тюрьму. Вульф в тюрьме? Мысль об этом казалась невероятной и страшной. Она достаточно узнала его, чтобы понять одно – он никогда и никому не позволит снова лишить себя свободы.
Мэри хотела спасти его, спрятать в своих объятиях, встать стеной между ним и опасностью. Боже, как же это вышло? Все жили в относительном спокойствии и мире! Что стало причиной беды?
Внезапно Мэри поняла, и ужас почти лишил ее возможности дышать. Причина в ней!
Пока Маккензи жили изгоями, наказанными за их происхождение и прошлое Вульфа, все было спокойно. И вот в городе появилась она – белая женщина, которая встала на защиту Вульфа и Джо, вместо того чтобы присоединиться к горожанам. Именно она помогла Джо достичь того, что удавалось очень немногим. Люди начали говорить, что поступление Джо Маккензи в академию – большая честь для всего города. Кэти Тил назвала Вульфа самым впечатляющим мужчиной в округе. Границы между городом и семьей Маккензи начали стираться. Кто-то с гниющей раной ненависти оказался не в состоянии это вынести.