Открытой враждебности никто не испытывал, но подозрителен был каждый. И каждый старался не поворачиваться к другим спиной. Исключение составляла только Аня. Она безбоязненно поворачивалась ко мне спиной, и вообще, всячески выражала доверие.
— Аня, а ты здесь откуда? — между делом поинтересовался я. — Или будет правильнее спросить, «зачем?»
— Помочь тебе, — пожала плечами та. — Мао как обычно сделала на тебя очень большую ставку. Она в тебе нисколько не сомневается. Если бы я не знала её, то сказала бы, что она влюбилась.
— А что бы ты сказала, если бы знала её так хорошо, как сейчас?
— Сказала бы, что она очень и очень сильно тебя уважает.
— Это уже обнадеживает. Это всё?
— Не-а, Даши рассчитал моё участие в этой игре, и сказал, что если я буду участвовать, и объединюсь вместе с тобой, то вероятность выигрыша увеличиться… очень и очень сильно. Что выигрыш составит восемьдесят пять процентов.
— Нормально, — я замялся, не решаясь спросить, но переборол себя, и спросил:
— Как там… Ты знаешь, о ком я говорю.
Аня внимательно посмотрела на меня, и ответила:
— Всё в той же клинике. У неё лучшие врачи. А ещё, моя сестра постоянно сидит с ней. И днём и ночью. Она сделала это своим долгом. Что касается её выздоровления… Максим, только ведь несколько дней прошло.
Я отвёл глаза.
— Не печалься, — взяла меня за руку Аня.
— Да, — кивнул я приходя в себя.
Рядом остановился, кашлянув Хаим.
— Да? — я повернул голову, с эти человеком нужно держать ухо востро, как и со всеми, несмотря на свои годы он ещё очень крепок, и мускулист.
Вместо ответа бывший военный протянул мне мешочек.
— Камни, — сказал он. — Там у охотников было очень много. Я запретил остальным трогать их и отсчитал твою долю.
— Хорошо звучит. Как от человека, у которого есть совесть. Или хороший расчёт.
— Есть и то, и другое. Я не опускаюсь до подлости, обворовывая человека, который спас мне жизнь. И уж точно не отпускаюсь до предательства, стреляя ему в спину. А насчёт расчета, то… Нужно быть полным дураком, чтобы стрелять в человека, который может исчезнуть вникуда и возникнуть из ниоткуда. И при том, с пятью тузами в рукаве.
— Разумно.
Мешочек перекочевал ко мне.
— Какие у тебя, — глянул на нас бывший военный и поправился. — У вас планы? Я вижу, вы очень хорошо знакомы.
— А почему я должен о них говорить?
— Знаешь Максим, причины есть. Как минимум потому, что я могу очень и очень хорошо помочь. В своё время я воевал немало, и делал немало, могу сделать бомбу из обычного чая или стирального порошка. И ещё, я служил в армии, и понимаю, когда лучше исполнять приказ, а не играть, как молодняк в Рембо. Ты спросишь почему старый Хаим всё это говорит? Так просто — мне тут недавно одна маленькая птичка рассказала, а точнее целый индюк, за которого я сейчас играю, что один зарвавшийся и самоуверенный ракшас, который выглядел как огромная лиса с кучей хвостов устроил игры смертников, в которых принял участие Безумный Макс. И знаешь что? Безумный Макс спас всех людей, убил этого Ракшаса и его дружков, а после сжёг его логово и поставил каждому из этих ублюдков памятник, как напоминание всем, кто попробует нарушить правила. А после, насвистывая ушёл. Его теперь так и зовут — Палач Яо, или Убийца Яо.
— И ты решил, что это я?
Военный скривился.
— Макс, ты не представляешь, как они испугались. Испугались просто до усрачки. До такой усрачки, что словами просто не передать — откуда-то из заснеженной Росси выбирается Безумный Макс, после чего хладнокровно расправляется с сильнейшими из них и уходит. У каждого из них теперь есть твоя фотография. И никто из них не горит желанием встречаться с тобой.
— Серьёзно? У них есть моё фото? Так они узнали, что я участвую в игре?
— Нет, они видят только как Охотники убивают игроков. За всеми игроками они не могут уследить и ограничиваются этим, но на твоём бы месте, я бы почаще одевал маску.
— Спасибо, Хаим.
— Ну так как, принимаешь моё предложение?
Глава двадцать вторая
Дерзкий план
Сто пятьдесят пять. Сто пятьдесят пять трупов лежало на земле. В этот раз это были не Цзян-Ши, а какие-то огроподобные существа. Жадный коготь требовал новых жертв оказываясь рядом, а я не видел повода, чтобы ему отказывать — чем сильнее будет он, тем сильнее буду и я.
— Фиолетовые, — произнёс Хаим, вырезая очередной камень из сердца. — Есть какой-то смысл, когда ты добиваешься их своим костяным клинком? Кроме того, что они быстро умирают?