— Да, но ты же будешь всем мешать, когда в доме идут такие приготовления.
— Нет, нет, диди, обещаю, что я никому нисколечко не помешаю.
— А собачонку свою ты тоже собираешься взять с собой?
— Да, Биной-бабу велел обязательно взять ее. Он даже ей специальное приглашение прислал — на красной бумаге. Там сказано, что ее просят быть на свадебном обеде со всем своим семейством.
— А кто же это семейство?
— Ну как же, Биной-бабу говорит, что я, конечно, — нетерпеливо затараторил Шотиш. — И еще, диди, он велел принести нашу музыкальную шкатулку. Дай мне ее, я не сломаю.
— Я бы только спасибо сказала, если бы ты ее сломал. Хоть на время избавилась бы от нее, и то хорошо! Так, значит, вот зачем твой друг пригласил тебя! Оказывается, ему просто нужна была твоя музыкальная шкатулка, чтобы не нанимать на свадьбу оркестра!
Шотиш пришел в страшное негодование.
— Нет!! Совсем нет! Биной-бабу сказал, что он хочет, чтобы я был его шафером. Что должен делать шафер, диди?
— Он должен поститься весь день.
Мальчик не поверил. Тогда Шучорита привлекла его к себе.
— Хорошо, болтунишка, скажи мне, кем ты будешь, когда вырастешь?
На этот вопрос у Шотиша ответ был готов, так как, поскольку, по его наблюдениям, их школьный учитель являл собой образец неограниченной власти и необыкновенной учености, он решил, что обязательно станет учителем, когда вырастет.
— Только работать много придется, — сказала Шучорита, после того как Шотиш известил ее о своем намерении. — Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой объединиться и работать вместе? Трудиться придется, не жалея сил, если мы хотим возвеличить нашу страну. Впрочем, разве ее нужно возвеличивать? Где еще есть такая великая страна, как наша? Мы должны подняться сами, чтобы стать достойными ее! Знаешь ли ты это? Понятно ли это тебе?
Шотиш был не из тех, кто легко признает, что чего-то не понял. Поэтому он твердо ответил:
— Да!
— Знаешь ли ты, как велика наша страна и наш народ? — продолжала его сестра. — Как бы тебе это объяснить? Это удивительная страна! Сколько тысячелетий тому назад господь решил сделать ее первой страной в мире! Сколько людей из разных стран стекалось сюда, чтобы помочь осуществлению божьей воли. Сколько великих людей родилось на нашей земле, сколько великих сражений разыгралось здесь, сколько великих истин было высказано, сколько наблюдалось примеров великого подвижничества! Сколько было создано религиозных учений! В какие только тайны не проникали наши мудрецы! Вот наша Индия! Запомни, дорогой, Индия — это великая страна. Никогда не забывай ее и не пренебрегай ею. Когда-нибудь ты поймешь то, что я тебе говорю сегодня. Я думаю, ты и теперь кое-что понимаешь. Ты должен осознать, что родился в этой великой стране, и отдавать все свои силы служению ей!
Немного помолчав, Шотиш спросил:
— Диди, а ты что будешь делать?
— Я тоже буду трудиться ей на благо. Ты мне поможешь?
— Да, конечно, — сказал Шотиш, гордо выпятив грудь.
Дома Шучорите не с кем было поделиться чувствами, переполнявшими ее сердце. Вот она и излила их бурным потоком своему маленькому брату. С детьми его возраста обычно не говорят таким языком, каким говорила она, но Шучориту это нисколько не смутило. Воодушевленная своим новым познанием, она считала, что нужно лишь объяснить как следует все то, что поняла она сама, и все — старые и малые, каждый насколько сам это сумеет, так или иначе поймут ее. И ей казалось невозможным умалчивать о чем-то или приспосабливаться к чужому пониманию, потому что так можно было исказить истину.
Воображение у Шотиша разыгралось.
— Когда я вырасту большой и у меня будет много, много денег…
— Нет, нет, нет! — перебила его Шучорита. — Не говори о деньгах! Нам с тобой, болтунишка, не нужны деньги. Дело, которому мы себя посвятили, потребует от нас преданности, самой жизни нашей!
В эту минуту в комнату вошла Анондомойи. Кровь прихлынула к сердцу Шучориты. Она наклонилась и взяла прах от ног Анондомойи. Шотиш последовал ее примеру, но сделал он это нехотя, так как низкий поклон почему-то ему никогда не удавался.
Анондомойи привлекла к себе мальчика, поцеловала в голову.
— Я пришла посоветоваться с тобой, — обратилась она к Шучорите. — Потому что больше пойти мне не к кому. Биной заявил, что свадьба должна быть у него в доме. Но я не согласилась. Что он, наваб[58] какой-то, чтобы вся свадебная церемония — включая выдачу невесты — происходила в его собственном доме? Нет, это недопустимо, а потому я подыскала дом, неподалеку от вас. Я прямо оттуда. Ты уговори, пожалуйста, Пореша-бабу.
58
Наваб (слово арабского происхождения) — в XVIII в. титул некоторых владетельных индийских князей, номинальных вассалов могольских императоров (наваб А-уда, наваб Бенгалии и т. д.). Часто употребляется в значении «богатый человек», «вельможа».