– Ты, видно, не нашего царства, – говорит царь, – коли не знаешь, что у нас случилось!.. Выросли у моей дочки рога до самого потолка. Если вылечишь ее – награжу и выдам царевну за тебя замуж, а как состарюсь, поставлю тебя на свое царское место.
– Ваше царское величество, – отвечает Иванушка, – позвольте прежде осмотреть больную!
Привели его к царевне. Посмотрел на нее Иванушка и говорит:
– У нее ветряная болезнь: злым ветром надуло! Прикажите хорошенько вытопить- баню и отвести туда царевну, там я ее лечить буду. Отпарю ей рога.
Царь говорит:
– Что хочешь проси! Все дам, озолочу тебя!
– Золотить меня потом будете. Сначала вылечить надобно. Одно только требую: пусть возле бани музыка погромче играет, барабаны бьют, в пушки палят, а без того у меня лечение не получится.
Царь говорит:
– Что прикажешь, то и будем делать!
– Ну, тогда выводите царевну!
Стали выводить царевну, а она в дверь пройти не может: рога не пускают.
Царь кричит:
– Разбирайте простенок!
Разобрали простенок, вывели царевну, хотели было в карету усаживать. А кони увидали ее – заржали, затопали копытами со страху и бросились бежать. И карету поломали, и людей много потоптали...
Запряглись в карету солдаты и повезли царевну.
Привезли к бане, вывели. Тут музыка заиграла, в барабаны бить стали, из пушек палить.
Отослал Иванушка всех слуг прочь, схватил царевну за рога и давай ее выспрашивать:
– За какие плохие дела у тебя эти рога выросли? Повинись: не обижала ли кого, не обманывала ли?
– Батюшка лекарь, – отвечает царевна, – я никого никогда сроду не обманывала, не обижала... Только одни добрые дела делала!
Взял Иванушка прут, хлестнул царевну и опять спрашивает:
– Повинись: не обижала ли, не обманывала ли кого?
Царевна все никак не признается.
Говорит ей Иванушка:
– До тех пор не отпущу, пока правду не скажешь!
Испугалась царевна, говорит:
– Виновата, батюшка лекарь! Велела я одного мужика в болото топкое бросить! Только разве это можно за грех считать? Ведь это простой мужик...
Снял Иванушка бороду и спрашивает:
– Смотри, не тот ли я мужик?
Глянула на него царевна да как закричит:
– Слуги! Солдаты! Стража! Хватайте его! В тюрьму тащите!
А музыка играет вовсю, барабаны бьют, пушки палят. Разве услышишь, как она зовет?
Видит царевна – не бегут к ней на помощь. По-другому заговорила.
– Ох, – говорит, – смилуйся надо мною, Иванушка! Избавь меня от рогов этих! Выйду за тебя замуж! Любить буду! Сам царем станешь!
– Ну, нет, не нужна ты мне, – отвечает Иванушка. – За твой обман да злодейства будешь ты эти рога всегда носить!
Сказал да ушел. Только его и видели.
ПАСТУШЬЯ ДУДОЧКА
Жили в одном селе старик да старуха, бедные-пребедные, и был у них сын Иванушка. С малых лет любил он на дудочке играть. И так-то он хорошо играл, что все слушали – наслушаться не могли. Заиграет Иванушка грустную песню – все пригорюнятся, у всех слезы катятся. Заиграет плясовую – все в пляс идут, удержаться не могут.
Подрос Иванушка и говорит отцу да матери:
– Пойду я, батюшка и матушка, в работники наниматься. Сколько заработаю – все вам принесу.
Попрощался и пошел.
Пришел в одну деревню – никто не нанимает. В другую пришел – и там работники не нужны.
Пошел Иванушка дальше.
Шел-шел и пришел в дальнее село. Ходит от избы к избе, спрашивает:
– Не нужен ли кому работник?
Вышел из одной избы мужик и говорит:
– Не наймешься ли ты овец пасти?
– Наймусь, дело не хитрое!
– Не хитрое оно, это так. Только у меня такое условие: если хорошо пасти будешь – двойное жалованье заплачу. А если хоть одну овечку из моего стада потеряешь – ничего не получишь, прогоню без денег!
– Авось не потеряю! – отвечает Иванушка.
– То-то, смотри!
Уговорились они, и стал Иванушка стадо пасти. Утром чуть свет уйдет со двора, а возвращается, когда солнце сядет.
Как идет он с пастбища, хозяин с хозяйкой уже у ворот стоят, овец считают:
– Одна, две, три... десять... двадцать... сорок... Все овцы целы!
Так и месяц прошел, и другой, и третий. Скоро надо с пастухом рассчитываться, жалованье ему платить.
«Что это? – думает хозяин. – Как это пастух всех овец сберегает? В прошлые годы всегда овцы пропадали: то волк задерет, то сами куда забредут, потеряются... Неспроста это. Надо подсмотреть, что пастух на пастбище делает».
Под утро, когда все еще спали, взял хозяин овчинный тулуп, выворотил его шерстью наружу, напялил на себя и пробрался в хлев. Стал среди овец на четвереньки. Стоит дожидается, когда пастух погонит стадо на пастбище.