Опять поморщился Шигай-бай от досады, опять ничего не сказал. И угощать Алдара-Косе не стал.
До позднего часа сидели Алдар-Косе и Шигай-бай – все разговаривали. А баранина в котле кипит да кипит, по юрте вкусный запах разносится.
Алдар-Косе проголодался в пути, все на котел посматривает, слюнки глотает. Приметил это Шигай-бай и говорит:
– Кипи, мой котел, полгода!
Тут Алдар-Косе быстро снял сапоги, улегся, зевнул и сказал:
– Отдыхайте, мои сапоги, два года!
Видит Шигай-бай, что гость не собирается уходить, решил и сам лечь спать без ужина.
Легли все спать, а котел с бараниной оставили на треножнике.
«Как заснет Алдар-Косе, – думает Шигай-бай, – разбужу всех своих, и поедим баранины».
«Как заснет скряга Шигай-бай, – думает Алдар-Косе, – наемся досыта! Зачем мне голодать, когда баранина в котле давным-давно сварилась!»
Лежал, лежал Шигай-бай и заснул, захрапел на всю юрту.
Тут Алдар-Косе встал, достал из котла баранину, съел ее, а в котел бросил старые сапоги Шигай-бая. После того накрыл котел крышкой, улегся и стал следить, что будет дальше.
Спустя некоторое время Шигай-бай проснулся, прислушался, посмотрел на Алдара-Косе и решил, что тот спит. Осторожно стал он будить жену и дочь:
– Просыпайтесь, просыпайтесь скорее! Будем есть баранину, пока Алдар-Косе спит!
Открыл Шигай-бай котел, достал свои сапоги, разрезал ножом на куски. Принялись за еду. Жуют, жуют – не могут разжевать!.. Что такое, почему мясо такое твердое?
– Негодный Алдар-Косе виноват, – говорит жене Шигай-бай, – это из-за него баранина затвердела. Ну, ничего, когда он уберется отсюда, доварим и съедим! А сейчас собери куски и положи в котел.
Собрала жена куски кожаных сапог и опустила в котел. Потом Шигай-бай приказал жене, чтобы она развела огонь и испекла ему лепешки из вчерашнего теста.
Когда лепешки испеклись, Шигай-бай не дал им остыть, положил поскорее за пазуху и отправился в степь посмотреть на свои стада.
Как только скряга вышел, Алдар-Косе немедленно выскочил из юрты, подбежал к нему и сказал:
– Ох, бай! Хорошо, что я проснулся, а то так бы и уехал, не простившись с тобой! Ведь я сегодня домой уезжаю!
Принялся тут Алдар-Косе обнимать Шигай-бая. Прижимает он его к груди, а горячие лепешки так и жгут, так и жгут скрягу! Терпел Шигай-бай, терпел, да не выдержал, закричал:
– Ой, горячо! Ой, горячо!
Выхватил из-за пазухи лепешки и крикнул:
– Пусть их собаки съедят!
– Что ты, бай, – сказал Алдар-Косе, – зачем собак горячими лепешками кормить? Лучше угостить ими гостя!
Подхватил лепешки и съел их.
– Хорошие лепешки печет твоя хозяйка, бай! – сказал Алдар-Косе. – Давно не ел таких вкусных!
Ничего не ответил ему Шигай-бай, да так, голодный, и отправился в степь.
Приезжает он вечером, смотрит – Алдар-Косе сидит в его юрте.
– Да ведь ты прощался, хотел уехать, – говорит Шигай-бай.
– Хотел, да раздумал – очень уж мне у тебя понравилось, – отвечает Алдар-Косе.
Сморщился Шигай-бай от досады, да ничего не поделаешь – не выгонишь гостя из юрты.
На другое утро Шигай-бай опять собрался в степь и говорит жене:
– Дай мне с собою турсук[22] айрана, но так, чтобы Алдар-Косе не видел.
Налила жена большой турсук айрана, подала баю. Прикрыл бай турсук полою своего халата и вышел из юрты.
«Ну, – думает, – в этот раз все благополучно будет».
Да не тут-то было! Выбежал Алдар-Косе и стал обнимать Шигай-бая. Обнимал, обнимал, да и перевернул турсук. Потек айран по халату бая. Разозлился Шигай-бай, выхватил турсук, сунул его в руки Алдару-Косе и закричал:
– Пей! Пей!
– Что ж, – отвечает Алдар-Косе, – выпью, если угощаешь. Зачем обижать тебя отказом!
И выпил весь айран.
Снова Шигай-бай отправился в степь голодным. А хитрый Алдар-Косе вошел в юрту и стал разговаривать с хозяйкой и дочкой.
Много дней жил Алдар-Косе у скряги. Как ни хитрил бай, что ни выдумывал – все равно не мог перехитрить гостя. Волей-неволей приходилось ему кормить Алдара-Косе.
С утра до вечера думал Шигай-бай, как бы ему выпроводить гостя из своей юрты, как бы ему отомстить. Думал он, думал и придумал.
Приехал к нему Алдар-Косе на лошади с белой отметиной на лбу. Вот эту лошадь Шигай-бай и решил зарезать. Как проходит мимо, все посматривает на нее злыми глазами, словно запомнить старается.
Алдар-Косе это приметил.
Вечером он взял сажи и замазал белую отметину на лбу у своей лошаденки, а на лбу у самого лучшего коня Шигай-бая намазал белой глиной пятно.
После этого пришел в юрту и лег спать.