Когда на экране появилось серое здание с огромными окнами, Марна радостно сообщила, что это и есть та самая фабрика. Она ее видела на рекламных открытках. Я облегченно вздохнул, осталось дождаться конца рабочего дня, и посмотреть на девиц-белошвеек. Поначалу к воротам фабрики начали собираться мужчины, явно не из числа зажиточной публики. В потертых куртках и вытянутых в коленях засаленных штанах, либо вообще в рваных и грязных обносках. Они, скорее, напоминали бомжей.
«Интересно, к чему бы эта странная демонстрация? — подумал я, — уж не рабочая ли партия собрала их здесь?». Марна также с интересом следила за собравшейся толпой. Наверное, ожидала услышать пламенную, зажигательную речь.
— Мне кажется, это мужья встречают своих жен с работы, — неуверенно сказала она, — может, на фабрике премию дали, и мужчины собираются это отпраздновать?
Слишком сомнительна мысль о премии. Не похоже, чтобы хозяева в Акрии баловали работников. Такое бывает, и то не часто, разве что на оборонных заводах.
Наконец, в воротах фабрики показались первые работницы. К ним тут же подошли несколько мужчин и о чем-то завели разговор. Вот одна парочка взялась за руки и удалилась.
— Я же говорила, это мужья! — сообщила Марна.
Однако дальнейшие события заставили нас в этом усомниться. У ворот неожиданно случилась замятня, одной даме поставили фингал под глазом, та рыдала в сторонке, а обидевший ее «муж» отбыл под руку с другой девушкой.
— Может, объяснишь? Жена отказалась дать на водку, так он к другой побежал? — спросил я Марну. Однако та сама ничего не понимала. Мы решили незаметно выйти к собравшимся и на месте во всем разобраться.
Вскоре ситуация прояснилась.
— Смотри, вон та полненькая девушка моя одноклассница Нэда, — радостно сообщила Марна. В это время к Нэде громко обратился мужчина: «Пойдем со мной!». Но тут, же вмешался другой: «Даю полуторную цену!». Нэда схватила его за руку, и они поспешили уйти. Толпа постепенно рассасывалась. К нам подошел относительно прилично одетый парень и обратился к Марне: «Пойдешь со мной? Плачу двойную ставку!».
— Девушка не продается, — сказал я, встав между ними.
— А ну, отвали, здесь все продаются!
— Ты не понял? — спросил я с угрозой. Хотелось, впрочем, обойтись малой кровью, или вообще без крови. Однако мужчина бросился на меня, напоролся на подсечку, крепко приложился копчиком о землю и громко завопил о том, что чужак попирает местные законы. Откуда ни возьмись, подскочил какой-то тип.
— Эй, ты! — обратился он ко мне, — что творишь? Девке предложили двойную цену, ты не при деле!