— Что может угрожать нам на этой базе?
Не хотелось говорить, но пришлось.
— Ты в Гунц давно заглядывала?
— Вчера, ты же видел!
— И как там, твой дом?
— Что ему сделается? Квартира пустая, женщина в больнице, отчим на кладбище.
— Иди сюда, полюбуйся.
Марна в недоумении уставилась на экран.
— Что это? — ахнула она.
— Как видишь, изменился не только дом, пейзаж стал другим.
— Я не понимаю, почему? — растерянно сказала Марна.
— Нестабильный континуум, — ответил я, — не спрашивай, что это, сам не знаю. Наша наука еще не подобралась к таким тайнам.
— И что теперь делать?
— Бежать надо, и как можно скорее.
— Разве от этого можно убежать?
— Уйдем обратно через то самое кривое окно.
— Петер, мне страшно! Неужели нет другого выхода?
— Нет, родная, придется рискнуть, берем только самое необходимое. И не забудь пульт!
— А Алина, оставишь ее здесь?
— По крайней мере, здесь у нее живой отец.
Вскоре мы были готовы. Вернемся ли мы в нормальный континуум, или увязнем в искореженном времени, словно в гнилом болоте? Я этого не знал, но выбора у нас, не было.
Мы прошли через неисправное окно, с помощью, которого великий шаман пытался отыскать дорогу на родную планету. Внуку, Ул-Ошу, она нафиг сдалась. Потому он и сбил настройку, чтобы не пришли те, кто помешал бы его наполеоновским планам.
Вместо намозолившей глаза площади Найка нам открылось горное убежище, знакомое помещение с экранами. После следующего перехода мы вывалились на мокрый, после дождя, тротуар провинциального Гунца. Я поднялся, помог подняться Марне и огляделся по сторонам. Гунц походил на большую деревню. Домишки убогие, деревянные избы, покосившиеся заборы, типичная провинция государства Акрия. Редкие прохожие, спешившие по своим делам, не обратили на нас внимания. За исключением пожилого крепыша, в серой полицейской форме, который уставился на нас выпученными глазами.
— Альта? — спросил он. — Но как, тебя же казнили?
— Учитель, тан Уард! — взвизгнув от радости, воскликнула Марна и бросилась мужчине на шею. Я понял, что именно этот тан обучал ее дикой борьбе. Но почему он в полицейской форме? Или это маскировка? Марна расслабилась и тут же была наказана за свою ошибку. Этот Уард, в самом деле, отлично владел приемами рукопашной борьбы. Что и не замедлил нам продемонстрировать. Марну крутануло волчком, секунды не прошло, как на заведенных за спину руках защелкнулись наручники, а сама она была повержена наземь. Счастливое выражение на лице сменилось обидой и недоумением.
— Не дергайся, — посоветовал этот тип, положив руку на кобуру, — стреляю без предупреждения.
Марна нахмурилась, глаза потемнели от гнева.
— Предатель! — прозвучало, как плевок.
— Старший бурлет безопасности никого не предавал, — ответил он и поманил меня пальцем, — подойди, парень, только не делай резких движений.
Вокруг, как обычно, собрались зеваки. Всем было интересно посмотреть бесплатное представление. Я на секунду растерялся, в это время Марна, извернувшись, ухитрилась вытащить из заднего кармана брюк пульт. Красный конический луч осветил полицейского. При виде распадающейся плоти кое-кто из зрителей, принялся освобождать желудок от недавней пищи. «Учитель», точнее, то, что от него осталось, опустился на землю. Один из ротозеев нервно отскочил, когда мертвая голова задела его ногу. Красный конус погас, в нем уже не было необходимости. Покойник на глазах превращался в серую пыль. Я потащил Марну к окну, окаймленному зелеными стрелками. Едва оказавшись в горном убежище, моя жена поспешила в туалет и не выходила оттуда, пока в желудке хоть что-то оставалось.
— Ты был прав, ужасная картина, — сказала она, выйдя из туалета.
— У нас говорят: «Собаке собачья смерть».
Я достал лазер и, предупредив, чтобы не двигалась, срезал наручники.
— Как мне это надоело, Петер! — она затравленно посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы у меня был дом, семья, дети. Найдем ли мы когда-нибудь такое место?
Я задумался. Мы с ней по неосторожности угодили в паутину параллельных кривых миров. Если из обычного лабиринта есть надежда выбраться, то, как быть в данном случае? Здесь нет ни стен, ни дверей, ни развилок или перекрестков. Только одно-единственное окно, которое, похоже, уводит все дальше от цели.
— Сегодня отдыхаем, — решил я, — дела откладываются на завтра.
— Завтра уже наступило, — сказала Марна, заглянув в спальню, ярко освещенную солнцем.
— Нам нужен отдых, не мешало бы и подкрепиться.