— А у нас народ с ума посходил, — сказал сосед, — едва вы уехали, явились с десяток корреспондентов из разных изданий, мы от них едва отделались. Пришлось к приятелю из безопасности обратиться. Даже из синематографа мне звонили.
— А им что понадобилось? — спросила Марна.
— Фильм собрались снимать «Террористка в бегах». Никак не получалось выбрать подходящую актрису, а тут вдруг полная копия! Мой приятель пообещал режиссеру большие неприятности, только после этого тот отстал.
— Может, из меня бы получилась восходящая звезда? — сказала Марна.
— У звезд жизнь нелегкая, — заметил я, порывшись в архиве компьютера, — поклонники могут разорвать твою одежду на сувениры, а какой-нибудь сумасшедший маньяк, чтобы прославиться, убить.
— Кстати, — продолжал сосед, — я позвонил на станцию и попросил отключить ваш телефон. Иначе звонками замучают.
— Спасибо, — поблагодарил я, — он нам сейчас, в самом деле, ни к чему.
Спокойная жизнь кончилась. Мало того, что вокруг дома постоянно крутились какие-то подозрительные личности. В магазин за продуктами нельзя было спокойно пройти. Попадались всякие люди, одним хотелось просто пообщаться, были и те, кто желал выказать моей жене уважение. Все знали о смелости и авантюризме Альты, и автоматически переносили ее характер на мою жену. Вновь объявились и пристали кинематографисты. Звуковые фильмы здесь уже снимали, а эти, из знаменитой компании «Звезды видео» собирались отснять приключенческий фильм впервые на цветной пленке. Марна спросила у них, собственно, о чем пойдет речь? Оказалось, об ее (Альты) смелости, удачливости и борьбе за народное счастье.
— Вы что, из рабочей партии? — спросила она. Главный режиссер удивился и ответил, что нет, в партии он не состоит, и вообще, партия запрещена законом, как террористическая организация.
— Зачем тогда собираетесь прославлять террористку?
— Речь пойдет не о терроризме, а о счастье для народа, так что, подумайте, подумайте, — сказал режиссер. После чего быстро сбежал. А к нам заявилась полиция, точнее, агенты из отдела безопасности.
— Что вам угодно, уважаемые таны? — спросил я.
— Нам угодно с вами побеседовать, — ответил старший. Марне предложили снять отпечатки пальцев, и я понял, что мы попали. Такого я не предвидел. И даже если бы предвидел, изменить рисунок отпечатков не в моих силах. Это мог проделать только Умник. Но, как бы там ни было, я не собирался терять жену! Прокрутив в голове местное законодательство, я спросил старшего:
— Уважаемый бурлей, по закону, вы имеете право снимать отпечатки только по личному приказу главы безопасности. У вас имеется при себе такой документ?
— Приказ мы получим завтра, — ответил этот солдафон, — сделаем дело, а бумагу оформим задним числом.
— Уважаемый, подобная постановка вопроса нас не устраивает, сначала бумага с подписью и печатью, потом все остальное. «Утром стулья, вечером деньги» — выдал компьютер цитату из старинной книги.
Нужно было, во что бы то ни стало, потянуть время. Глядишь, что-нибудь придумаем. Рожа бурлея покраснела от гнева. Но закон был на нашей стороне.
— В таком случае, подпишите бумагу о невыезде, — сказал он, — в течение месяца вы не имеете права покидать территорию города.
Пришлось подписать, после чего незваные гости удалились.
— Что будем делать? — спросила Марна. Загнали нас в угол. Из технических игрушек у меня остался только лазер. Действовал еще синтезатор пищевых таблеток, в случае чего можно было неделю-другую протянуть без пищи. Парализатор окончательно вышел из строя, остались только мои скромные гипнотические способности. Которые позволили бы справиться с двумя или тремя противниками. Да и то не с всякими. Толпа меня просто задавит массой и даже не почувствует ментальной атаки. Пришлось на следующий день снова обращаться к соседу. Хороший, все же, человек оказался.
— Они не только отпечатки возьмут, — сказал он, — арестуют и, в конце концов, объявят террористкой, даже если отпечатки не совпадут. Им это выгодно, все дело в грязной политике.
— И меня отдадут на растерзание Гарцу? — спросила Марна. Я видел глубоко спрятанную обреченность в ее глазах и поклялся сделать все возможное и невозможное, чтобы оградить мою жену и будущего ребенка от подонков.
— Вряд ли, — ответил Коур, — скорее приведут в исполнение приговор здесь же, на месте.
«Пусть попробуют, — подумал я, — пожалеют, что с нами связались!»