«Трусы, все они здесь трусы, — лихорадочно думал Ромас. — Одного припугнули, другому лодку искорежили, а они и нюни распустили. Пусть, мол, распоясываются, разбойничают, нам-то что. Ведь всего-то и нужно — троим мужикам вместе собраться, да мы еще поможем… Что же делать? Может, в район сообщить?..»
Неожиданно ему пришла в голову спасительная мысль: надо немедленно разыскать того капитана, автоинспектора. Только вот как его фамилия? Капитан… капитан… Лай… Лей… Лау… — Лаукайтис! Ну конечно! Капитан Лаукайтис!
— Ура! Вспомнил! — радостно воскликнул мальчик.
Хозяева удивленно посмотрели на него.
— Что вспомнил? — спросил отец Лаймы.
— Вы, наверное, его не знаете. В районе у нас капитан знакомый есть, Лаукайтис. Надо как-то ему сообщить. Телефона у вас нет поблизости?
— Телефона? Что ты! Радио, телевизор — пожалуйста, в любой избе, а телефон нам к чему?
— У лесничего есть! — включилась в разговор и Лайма.
— Верно. Ему недавно провели, но путь туда неблизкий — километра два лесом.
— Скажите, как туда добраться, я найду.
— Не найти тебе, детка. Ночь на дворе, заблудишься.
— Я могу показать! — вызвалась Лайма.
— Чего выдумала! — сурово оборвала ее мать. — По лесу ночью шататься!
— А чего нам бояться? Сбегаем и назад, — не сдавалась дочь.
— Ладно, пусть идет, — смягчился отец. — Дело-то важное, а вдвоем не пропадут.
Ребята вышли из дому. Ромас прибавил шагу, Лайма, запыхавшись, еле поспевала за ним. Хотя в лесу было темно, Ромас заметил, что она чем-то недовольна.
— Я, наверно, слишком быстро иду? — спросил он.
— А ты думал… — с трудом переводя дух, ответила Лайма.
Сбавив шаг, подростки пошли дальше. Чем не романтика: ночь, лес, они вдвоем… Но это только на первый взгляд. На самом же деле — две одинокие фигуры, затерянные среди таинственных высоких деревьев, а вокруг зловещая тишина, только изредка треснет под ногой ветка да вспорхнет прямо над головой спугнутая птица…
— Ты все же храбрая, Лайма, — начал Ромас, — не ожидал от тебя.
— Тут особой храбрости не нужно…
— Другая бы на твоем месте струсила…
Лайма смущенно улыбнулась.
— Здесь тропинка должна быть, — сказала она. — Вот, нашла!
Но тропинка слишком узка для двоих, и девочка пошла впереди. Извиваясь и порой почти совсем исчезая, дорожка вела ребят к цели.
— Правду отец говорил — одному бы мне не найти, — сказал Ромас.
Лес стал редеть и кончился совсем — впереди показалось что-то огромное, бесформенное.
— Пришли, — остановилась Лайма. — Вот его дом.
Одно окошко сбоку светилось, и подростки вошли в избу. За столом сидел пожилой сухощавый мужчина в расстегнутой на груди рубахе и заполнял какие-то квитанции. На стене висело охотничье ружье. «В случае чего можно было бы припугнуть этой штукой…» — подумал Ромас.
— Простите, мы хотели позвонить по телефону, — начал мальчик.
— Уж не беда ли стряслась? — встревоженно спросил мужчина.
— Нет, браконьеры нагрянули с сетями, мало того, током собираются глушить.
— У какого озера?
— У Белого, — ответила Лайма.
Лесничий привстал, но тут же опустился на место. Кулаки его, неожиданно огромные для небольшого тела, были гневно сжаты.
— Гады, — процедил он сквозь зубы. — Участковому инспектору обязательно нужно позвонить.
Хозяин открыл телефонную книгу и принялся водить пальцем сверху вниз. Внезапно палец его застыл посредине страницы.
— А вы кто такие будете?
— Мы тут с друзьями на каникулах, а она живет в двух километрах отсюда.
— Я дочка Балтуонисов, вы к нам захо́дите иногда, — смущенно сказала Лайма.
— Вот тебе раз, а я и не узнал. Вытянулась ты сильно. Давно ли в гости ко мне малышкой приходила, этакий дичок была. Отец-то как, не болеет?
— Не жалуется.
— А мама?
— И мама здорова.
— Бабушка скрипит еще?
— По-прежнему…
— Брат наведывается?
— Редко, на праздники иногда.
«Нашел время болтать, звонил бы лучше. Пока всю родню переберет…» — недовольно подумал Ромас.
Но лесничий уже набирал номер. Слышны были длинные гудки. Набрал еще раз — то же самое.