Археолог задумался.
— Ну, я, пожалуй, пойду. Мне еще через озеро переправляться… — Он поднялся и втянул ноздрями воздух. — Чем это у вас пахнет?
— Уху варили, — ответил Йонас. — Может, угоститесь, там еще осталось.
— С удовольствием, а то у меня сегодня росинки маковой во рту не было. Ребятишкам-то своим колбасы накупил полный мешок, а сам так и не собрался перекусить.
Зигмас подкинул в костер охапку хвороста. Йонас снова подвесил над огнем котелок. Когда уха закипела, он налил гостю полную миску.
Новый знакомый с аппетитом ел суп и нахваливал:
— Вкусно-то как! Сразу видно, повара отменные, да и рыбаки что надо…
— Мы еще только попытали счастья, — заважничал Йонас. — На хорошее место не напали, а уж как найдем…
— Чем ловите? Говорят, хороший рыбак и дверной ручкой обходится.
— Удочкой, чем же еще. Мы ведь не браконьеры.
— Ребята, а где же серебряная полоса? Исчезла, — огорченно произнес Зигмас.
Все поглядели на озеро. И в самом деле, уже не было ни сверкающей дорожки, ни светящихся столбов. Перед ними расстилалась черная водная гладь.
Гость отложил в сторону ложку.
— О какой полосе вы говорите, ребята?
Ромас рассказал ученому, что им посчастливилось увидеть перед его приходом.
— Вам повезло. Об этой сверкающей ленте и я слышал, а вот видеть ее не приходилось. Говорят, она только на Балтуо́нисе бывает, да и то редко — раз в год.
— Так это озеро Балтуонис? — спросил Ромас.
— Ну да, а за ним к северу еще два из группы Белых озер — Ба́лтис и Балту́кас, чуть в стороне — Балкши́с. Все они, как вы, наверное, уже знаете, называются Белыми озерами. Я здесь каждую тропинку, каждый пригорок, лесок и дом знаю. Это я потом археологией увлекся, а в свое время интересовался фольклором: собирал сказки, загадки разные, легенды, предания. Они сложены чуть ли не о каждом холме, озере и даже островке. Помнится, когда-то записал я и предание об этом озере. Жил на его берегу молодой рыбак, по имени Балтуонис. И вот однажды русалки заманили его на сверкающую в лунном свете дорожку и утащили на дно. С тех пор и зовется озеро его именем.
Гость поднялся и стал прощаться:
— Загостился я тут у вас, а дело к полуночи. Спасибо, ребятки, за уху.
— Как же вы на тот берег попадете? — полюбопытствовал Йонас. — Пешком вокруг пойдете?
— Зачем же… Я свой транспорт в камышах спрятал.
В прибрежных зарослях и впрямь покачивалась искусно замаскированная лодка. Послышался всплеск весел — черный силуэт начал удаляться от берега.
— Не забудьте вырыть погребок на берегу, — донеслось до мальчиков, — иначе вся еда испортится!
— Вы-ко-па-ем!.. — хором пообещали они.
Лодка растворилась в темноте, и подростки вернулись к палатке.
Глава третья. В западне у русалок
Проснувшись, Йонас глянул на часы. Было уже двенадцать. Утреннюю рыбалку безнадежно проспали, так что спешить некуда. Понежившись еще несколько минут в спальном мешке, он выбрался из палатки наружу. Стояла солнечная погода. В такой день грех валяться. Что бы такое придумать, как расшевелить этих засонь? Ромас спал на спине, положив одну руку Зигмасу на плечо. Йонас потихоньку вылез из палатки. Сорвав с дерева ветку и обмакнув ее в озере, он вернулся назад и потряс ею над друзьями. Те спросонья сорвались с постели. Йонас расхохотался: «Спите, как барсуки! А ну вставайте, купаться пошли!»
Ромас с Зигмасом дружно набросились на него и, схватив за руки и за ноги, потащили к озеру. Бултыхнув Йонаса в воду, они сами попрыгали следом. Костас тем временем зашел по колено в воду и не спеша умывался.
— Ты чего это там полощешься, а ну залезай глубже! — крикнул ему Зигмас.
— Куда ему, ведь он плавать не умеет, — внес ясность Ромас.
— Ах да, я и забыл, — спохватился Зигмас.
Старые друзья, они знали слабости друг друга, и все равно им вдруг показалось просто невероятным, что Костас не умеет плавать. Как же так, ведь предстоит столько дней жить на берегу озера — и не искупаться, не поплавать!