— Давай научим его, — предложил Ромасу Йонас.
— Хоть сейчас, — согласился Зигмас. — Бросим в воду — хочешь не хочешь, поплывет.
— Куда спешить, время есть, — охладил их пыл Ромас. — К тому же Костас крепкий орешек, его сначала убедить нужно.
На том и порешили. Ребята принялись резвиться в воде — они ныряли, гонялись друг за другом, описывая большие круги. Костас за это время успел одеться и, вытащив из мешка резиновую лодку, надувал ее.
— На что она тебе с самого утра? — удивился Ромас, вылезая на берег.
— Так ведь вчера решили, что поплывем к археологу!
— Успеется… Нам еще порядок нужно навести, о завтраке, вернее, уже об обеде побеспокоиться.
— Чего там долго думать, удочки в руки — и обед готов! — рассмеялся Йонас.
Ромас заколебался:
— Давайте лучше сварим кофе, а к нему колбаса или еще что найдется. Быстрее будет.
И тут в разговор вмешался Зигмас:
— Да ну вас с вашей ухой и колбасой! Мне молока хочется.
Ребята недоуменно посмотрели на него.
— А ты бы сбегал в гастроном. Принеси, будь добр, пять бутылок, не откажемся, — серьезным тоном произнес Костас.
Все расхохотались.
— Надо было тебе корову купить и сюда привести. Доил бы себе каждое утро и парное молоко попивал, — сказал Йонас.
Но Зигмас, казалось, не обращал внимания на колкости, продолжал твердить свое:
— Я привык каждый день пить молоко с черным хлебом. Вот и сейчас мой организм требует молока. Не чего-нибудь, а именно молока.
Куда девалось былое согласие! А ведь еще совсем недавно, в городе, они были свято уверены, что им бы только поскорее вырваться из города, добраться до озер, а там… Неудобства? Чепуха! В лесу полно ягод, грибов, на лугах — щавеля, в озере — рыбы. Скорей на природу, к озерам! И вдруг, нате вам: одному захотелось на раскопки, другому — порыбачить, третьему молоко подавай.
Дело дошло бы до ссоры, не вмешайся Ромас. Он решительно заявил:
— Раз Зигмасу хочется молока, пусть сам его и достает. Археолог сказал, что в километре отсюда кто-то живет. Там наверняка и корову держат.
— Верно, — согласились остальные.
Зигмас схватил котелок и помчался с ним к озеру. Там он отдраил его песком и отправился по тропинке в путь, насвистывая на ходу какую-то песенку.
Его товарищи выгрузили из рюкзаков свои запасы и принялись понемногу их уничтожать, дожидаясь Зигмаса с молоком. Тот все не появлялся.
— Давай выкопаем погреб до его возвращения, — предложил Йонас, вытаскивая из рюкзака лопатку. — Слыхали, что вчера Калпокас сказал?
Вместе с Ромасом они нашли подходящее место — затененное деревьями углубление в обрыве — и принялись копать.
Тем временем Костас надул лодку, положил в нее весла и потащил к воде.
Зигмаса все не было.
— Небось сам налакался молока и болтает с кем-нибудь, разве мы Зигмаса не знаем? — высказал предположение Йонас. — Ты бы, Костас, сходил за ним, покуда мы тут кончим.
— Как же я найду его?
— А ты ищи, как хлеб ищут, и найдешь.
Костас покрутился возле палатки, затем, так и не дождавшись Зигмаса, ушел.
Снова прошло около часа. Погребок давно был готов, а ребята куда-то запропастились. Йонас не выдержал:
— Растяпы несчастные, ну, я им покажу!
И скрылся в лесу по той же тропинке.
Ромас вытащил удочку и зашел в воду. Жара усиливалась. Клев был неважный — одна мелкота. Пришлось выпустить рыбешку. За этим пустым занятием прошло еще около двух часов. Друзья как в воду канули. Ромас не на шутку встревожился. Рыбачить расхотелось, и он поплелся к палатке. Сев поодаль на коряге, подросток уставился на тропинку, по которой ушли ребята. А что, если они заблудились? Пожалуй, нет. Костас, правда, может, но не Йонас.
Недобрые предчувствия охватили Ромаса, и он пустился бегом в ту сторону, куда ушли друзья. По лесу разносились взволнованные крики:
— Ау, Костас! Эй, Зигма-ас, Йона-ас, где вы?!
В ответ лишь эхо повторяло каждое слово. От этого становилось еще тревожней.
Наконец он вышел к усадьбе, окруженной со всех сторон лесом и словно зажатой на мысу между двумя озерами. Хозяйство как все: изба с двумя белыми трубами, амбар, хлев да сарай. Двор огорожен плетнем, а на нем… на нем красовался Зигмасов котелок для молока.
Ромас перемахнул через плетень и застыл в изумлении. Обе двери, расположенные в противоположных концах дома, были распахнуты. С одной стороны доносились переливистые звуки гармошки, с другой — вой магнитофона. Стараясь быть незамеченным, он прокрался в сени и заглянул внутрь. За столом на длинной лавке сидела сморщенная старушка и смотрела, как, извиваясь в такт оглушительной музыке, выбрасывая высоко ноги и взмахивая руками, танцуют три пары: Костас, Зигмас и Йонас с какими-то девчонками. Среди танцующих очень странно вел себя Костас: казалось, он не танцует, а просто ходит туда-сюда, шаркая ногами, раскачиваясь из стороны в сторону и кивая в такт головой. Порой он и вовсе останавливался, не зная, что делать дальше. Тогда партнерша, хорошенькая невысокая девчушка с темными глазами и распущенными по плечам медными волосами, дергала его за рукав, и Костас снова принимался возить по полу ногами и трясти головой.