- Привет владыкам этой страны! - громко и отчетливо произнес я на наречии бечуанов. - Странники просят у вас приюта.
Слова свои, сколько возможно, я пояснял знаками. При моих первых словах негры остановились. Но тотчас же человек в плаще закричал им тоже по-бечуански, хотя и с особым выговором:
- Рабы, повинуйтесь и исполняйте.
Тогда пятеро человек с исступленным ревом кинулись на меня. Я думал, что меня хотят убить, и встретил первого таким ударом кулака, что тот покатился по земле. Но мне было не под силу бороться с несколькими врагами. Меня повалили и крепко связали особыми ремнями. Я видел, что то же сделали и с Мстегой, который не оборонялся. Затем нас подняли и понесли. Я понимал, что кричать и говорить бесполезно, и только замечал дорогу.
Нас долго несли полями, быть может, и час. Везде видны были кучки работающих негров, удивленно останавливавшихся при нашем приближении. Потом пронесли нас через лесок около Горы. В самой Горе стала видна темная арка, ведущая в ее недра. Нас внесли под ее желтые своды, и начался путь по каменным проходам, скудно освещенным редкими факелами.
По узким спиралям спустились мы куда-то вниз, и на меня повеяло сыростью погреба или могилы. Наконец меня бросили на каменный пол во мраке подземной темницы, и я остался один. Мстегу унесли куда-то в другое место.
Сначала я был ошеломлен, но понемногу оправился и стал осматривать свое помещение. То была темница, высеченная в самом сердце Горы; в длину и ширину она была сажени полторы, в высоту немногим выше человеческого роста. Темница была пуста - не было ни ложа, ни соломы, ни кружки с водой. Уходя, бросившие меня негры задвинули вход тяжелым тесаным камнем, который я не мог пошевельнуть. Попытался я было ослабить свои путы, но и это оказалось мне не под силу. Тогда я решил ждать.
Через несколько часов послышался мне гулкий стук шагов по каменному сходу. На серые своды упали красноватые отблески факелов. Отвалили камень у входа. В мою тюрьму вошли двое человек, закутанных в серые плащи, за ними виднелось пятеро голых негров. Один из бывших в плаще направил свет факела мне в лицо и сурово спросил:
- Чужеземец, понимаешь ли ты меня?
Вопрос был предложен по-бечуански, но произношение отличалось особым изящным выговором.
- У всех народов, - отвечал я, - почитают гостя. Я пришел к вам как гость, как друг. За что вы связали и бросили меня, как злодея?
Человек в плаще спросил меня:
- Откуда ты прибыл?
- Я житель Звезды! - бросил я ему.
Двое, бывшие в плащах, переглянулись. Я в это мгновение разглядел их лица: по цвету кожи они приближались к арабам. Говоривший со мной спросил опять:
- С какой Звезды прибыл ты?
Я побоялся назвать Марс.
- С утренней и вечерней, потому что это одна и та же Звезда, только видимая в разное время. Я сын царя этой Звезды. И мой отец сумеет отомстить за меня, если вы сделаете со мной что-нибудь дурное; он сожжет ваши поля, раздавит самую Гору...
- Мы не боимся ничьих угроз, - прервал меня человек в плаще.
- По нашим законам чужеземцы, зашедшие к, нам из других стран, становятся рабами, но ты прибыл со Звезды и потому умрешь.
- Вы не посмеете! - вскричал я.
- Я, член верховного совета, Болло, зять царя, ныне собственной властью приговариваю этого человека к смерти. Рабы, повинуйтесь и исполняйте.
Сразу на меня бросились пятеро. Меня быстро развязали. Четверо негров навалились мне на руки и на ноги, пятый сел мне на грудь и приготовил нож. Я видел над собой его отвратительное лицо. Палач ждал знака, я же, задыхаясь, выкрикивал:
- Это стыд, это убийство... Вы нарушаете свои законы, вы нарушаете законы всех людей. Гость священен...
Болло холодно сказал мне:
- Мы законы исполняем. Твой раб будет нашим рабом, а ты умрешь.
И он уже повернулся, видимо, чтобы уйти. В отчаянной тоске я рванулся за ним, я звал его:
- Остановись! Пусть и я буду рабом! Буду служить вам верно, покорно... Какая выгода меня убивать... сжальтесь.
Болло опять обернулся.
- У тебя кожа белая, - проронил он.
- Так что ж, что белая! Разве я не могу работать! Я могу быть рабом. Я силен!
- Но ведь ты житель Звезды?
- Да, я житель Звезды, - с непонятным упорством прохрипел я, уже задыхаясь, - но это ничего! Я солгал, что за меня отомстят. Я не могу подать знака своим. Я бессилен. Я не опасен вам. Сжальтесь, сделайте меня рабом.
Не знаю как, я несколько высвободился, я тащился по каменному полу за своим судьей, ловил край его одежды.
Второй человек в плаще, до сих пор молчавший, что-то сказал Болло на языке, мне непонятном. Болло опять обернулся. Я видел, что он улыбался.
- Хорошо, - медленно сказал он мне, - ты будешь рабом, ты способен быть рабом.
6
Меня повели вверх по прежним переходам, ежеминутно толкая вперед, потому что я был очень слаб. После довольно долгого пути открылась громадная [полутемная] зала, под сводами которой лежала вечная мгла. Красное зарево костров смутно озаряло толпу рабов в несколько тысяч человек, дикую, шумную. При нашем появлении все, бывшие поближе, сразу стихли.
- Завтра тебе укажут работу, - сказали мне.
Я остался один в толпе дикарей и от усталости; тут же упал на пол. Вокруг меня тотчас столпились любопытные. Меня рассматривали, трогали мою кожу, надо мной хохотали. Я не сопротивлялся. Наконец протиснулась ко мне древняя старуха, которая пожалела меня.
- Видите, он устал, пусть отдохнет, - сказала она другим.
Я попросил есть. Старуха принесла мне маису. Я накинулся на него с жадностью.
- Ты откуда? - спросила у меня старуха, сидя около меня на корточках.
- Из другой земли, из другого народа.
Старуха меня не поняла, а только покачала головой. Тогда я спросил ее в свой черед:
- А кто люди в плащах?
Старуха удивилась:
- Да лэтеи.
- Что значит лэтеи?
- А господа наши. Мы рабы, а они лэтеи.
- Видишь ли, бабка, - сказал я. - Я пришел очень издалека. За соляной пустыней живут другие люди. О вас мы ничего не знаем. Расскажи мне, как вы здесь живете.