«Вечером на даче в Заречье, накануне заседания политбюро, где должен был быть решен вопрос об избрании нового генерального секретаря партии, раздался телефонный звонок, — пишет Эмилия Громыко-Пирадова. — Михаил Сергеевич Горбачев просил папу о срочной встрече. Папа, мама и я сидели в столовой и пили чай. Папа тотчас прошел в прихожую, надел пальто и выехал в город. Вернулся он где-то около двенадцати часов ночи».
Анатолий Громыко утверждает, что в результате этих закулисных переговоров Горбачев и Громыко-старший достигли договоренности.
11 марта 1985 года на заседании политбюро, после того как академик Чазов изложил медицинское заключение о смерти Черненко, слово неожиданно взял Андрей Андреевич:
— Конечно, все мы удручены уходом из жизни Константина Устиновича Черненко. Но какие бы чувства нас ни охватывали, мы должны смотреть в будущее и ни на йоту нас не должен покидать исторический оптимизм, вера в правоту нашей теории и практики. Скажу прямо. Когда думаешь о кандидатуре на пост генерального секретаря ЦК КПСС, то, конечно, думаешь о Михаиле Сергеевиче Горбачеве. Это был бы, на мой взгляд, абсолютно правильный выбор…
Громыко произнес настоящий панегирик будущему генсеку. Этого оказалось достаточно: в политбюро не было принято спорить и называть другие имена.
Министра иностранных дел поддержал председатель КГБ Чебриков:
— Я, конечно, советовался с моими товарищами по работе. Ведомство у нас такое, которое хорошо должно знать не только внешнеполитические проблемы, но и проблемы внутреннего, социального характера. Так вот с учетом этих обстоятельств чекисты поручили мне назвать кандидатуру товарища Горбачева Михаила Сергеевича на пост генерального секретаря ЦК КПСС. Вы понимаете, что голос чекистов, голос нашего актива — это и голос народа.
Члены политбюро единодушно проголосовали за Михаила Сергеевича.
Виктор Чебриков и Егор Лигачев провели вместе с Горбачевым критически важную ночь после смерти Черненко. В зале заседаний политбюро они готовили церемонию похорон и регламент пленума ЦК, на котором должны были избрать нового генерального секретаря. Вышли на улицу, когда уже рассвело. На пленуме Горбачева избрали под аплодисменты.
Следующий, апрельский, пленум ЦК начался с организационных вопросов. Членами политбюро Горбачев предложил избрать Чебрикова, Лигачева и будущего главу правительства Рыжкова. А Громыко получил почетный пост председателя Верховного Совета СССР, то есть формально стал президентом страны. Должность безвластная, но она чудесно увенчала его блистательную карьеру. Этот вопрос решился 29 июня 1985 года на заседании политбюро. Михаил Сергеевич сказал:
— В нынешних условиях целесообразно, чтобы генеральный секретарь ЦК КПСС сосредоточился на вопросах партийного руководства. В связи с этим вношу предложение рекомендовать для избрания председателем президиума товарища Громыко. Андрей Андреевич — один из старейших членов партии, имеет большой политический опыт, известен как в нашей стране, так и в мире. Все это отвечает нынешней ситуации, интересам наиболее рациональной расстановки сил.
Благодаря этому Громыко еще три года провел на олимпе, тогда как остальных членов прежней команды отправили на пенсию. Впоследствии Андрей Андреевич, уйдя на пенсию, будет ругать Горбачева. Но оставаясь при должности, он покорно исполнял волю очередного хозяина страны. Иностранные гости отмечали, что при Михаиле Сергеевиче «Громыко, пока он еще участвовал в переговорах, никогда не вмешивался по собственной инициативе в разговор и открывал рот, только когда его спрашивали».
Громыко очень жалел потом, что выдвинул Горбачева. Но способен ли был Андрей Андреевич поступить иначе? У него было природное чутье. Он всегда безошибочно ставил на фаворита. И разве мог он в конце жизни вдруг изменить себе? Он был верным, надежным исполнителем воли того, кто стоял во главе государства, — Сталина, Хрущева, Брежнева. Это и помогло ему выжить. Его жизненное кредо было «не высовываться». Он всегда был осторожен, избегал неразумных, неверных и опасных шагов. Это одна из причин его долголетия в политике. Усердие, послушание, упорство — и так до конца жизни.
Возможно, что Громыко-младший, как это нередко случается с мемуаристами, несколько преувеличивает роль и отца, и собственную в приходе Горбачева к власти. Впрочем, кто может с уверенностью ответить: а что бы произошло, если бы Громыко на первом после смерти Черненко заседании политбюро не предложил избрать Михаила Сергеевича генеральным секретарем?..