Лагардер прислушался. До него долетел какой-то шум.
И это был шум шагов. По краю рва шли дворяне, поскольку слышался серебряный звон шпор.
«Неужто мэтр Плюмаж оказался прав, — подумал Лагардер, — и герцог пришел не один?»
Звук шагов прекратился. Лампадка, горящая у въезда на мост, осветила двух человек, закутанных в широкие плащи. Можно было догадаться, что они всматриваются в темный ров.
— Я никого не вижу, — тихо произнес один.
— Там, внизу, у окна, — сказал второй. И он негромко позвал: — Плюмаж!
Лагардер не шелохнулся.
— Фаэнца! — вновь окликнул второй собеседник. — Это я, господин де Пероль.
«Кажется, мне знакомо имя этого прохвоста», — подумал Лагардер.
Пероль позвал в третий раз:
— Галунье! Штаупиц!
— А вдруг он не из наших? — пробормотал его спутник.
— Исключено, — отозвался Пероль. — Я распорядился оставить здесь караульного. Да это же Сальданья, я узнал его… Сальданья!
— Я, — откликнулся Лагардер на всякий случай с испанским акцентом.
— Ну вот, видите! — обрадовался Пероль. — Я был совершенно уверен. Давайте спустимся. Сюда… Вот лестница.
Лагардер подумал:
«Попробуем сыграть в этой комедии».
Оба спускались вниз. Спутник Пероля был высок и довольно дороден. Лагардеру показалось, что в его речи слышится затаенная итальянская мелодичность.
— Говорите тише, — промолвил он, осторожно спускаясь по узкой, отвесной лестнице.
— Бесполезно, монсеньор, — отозвался Пероль.
«Ах вот как, значит, он монсеньор», — отметил Лагардер.
— Да, бесполезно, — продолжал Пероль, — этим прохвостам известно, кто им платит.
«А мне вот неизвестно, — подумал Лагардер, — но очень бы хотелось знать».
— Мне пришлось им сказать, — объяснил Пероль. — Они ни в какую не желали поверить, что это маркиз де Келюс.
«А вот это уже ценные сведения, — отметил мысленно Лагардер. — Явно я имею дело с двумя совершенными негодяями».
— В церкви был? — спросил монсеньор.
— Я пришел слишком поздно, — сокрушенным тоном сообщил Пероль.
Монсеньор гневно топнул ногой.
— Растяпа! — бросил он.
— Я сделал все, что мог, монсеньор. Я нашел церковную книгу, в которой дон Бернар сделал запись о бракосочетании мадемуазель де Келюс с герцогом де Невером и о рождении их дочери.
— И что же?
— Страницы с этими записями оказались вырваны.
Лагардер весь обратился в слух.
— Значит, нас опередили, — раздраженно заключил монсеньор. — Но кто? Аврора? Да, вероятней всего, Аврора. Она надеется сегодня ночью увидеться с Невером и передать ему вместе с ребенком бумаги, подтверждающие его происхождение. Марта не могла мне об этом сказать, потому что не знала, но я сам догадался.
— Да какое это имеет значение, — заметил Пероль. — Мы нашли выход. Невер умрет и…
— Невер умрет, — прервал его монсеньор, — и наследство получит ребенок.
Оба они замолчали. Лагардер затаил дыхание.
— В таком случае ребенок… — полушепотом начал Пероль.
— Ребенок исчезнет, — не дал ему договорить тот, кого титуловали монсеньором. — Я предпочел бы избежать подобной крайности, но и она меня не остановит. Что собой представляет этот Сальданья?
— Законченный негодяй.
— На него можно положиться?
— Если хорошо заплатить, да.
Монсеньор задумался.
— Я предпочел бы, чтобы в это дело были посвящены только мы с тобой, — промолвил он, — но ни ты, ни я не сможем сойти за Невера.
— Да, вы гораздо выше его, — согласился Пероль, — а я слишком худ.
— Тут темно, как в печи, — задумчиво произнес монсеньор, — а этот Сальданья примерно того же роста, что герцог. Позови-ка его.
— Сальданья! — окликнул Пероль.
— Я! — вновь отозвался Лагардер.
— Подойди к нам.
Лагардер подошел. Он поднял воротник плаща, а широкие поля шляпы скрывали его лицо.
— Хочешь получить полсотни пистолей сверх своей доли? — спросил его монсеньор.
— Полсотни пистолей? — переспросил Маленький Парижанин. — Что нужно сделать?
Говоря это, он пытался разглядеть лицо незнакомца, но тот укрыл его не хуже, чем он сам.
— Ты понял? — обратился монсеньор к Перолю.
— Да, — кивнул тот.
— Одобряешь?
— Вполне. Но нужно знать пароль.
— Марта мне его сказала. Это девиз Неверов.
— Adsum? — уточнил Пероль.
— Он обыкновенно произносит его по-французски: «Я здесь!»
— Я здесь, — непроизвольно повторил Лагардер.
— Ты тихонько произнесешь эти слова под окном, — сказал неизвестный, наклоняясь к Лагардеру. — Ставни откроются, и за решеткой — она на петлях — покажется женщина. Она заговорит с тобой, но ты будешь нем и приложишь палец к губам. Ясно?