Старинный род Келюс Тарридов угас в начале восемнадцатого века. Последним в фамилии был Франсуа Таррид, один из персонажей нашего повествования. В 1699 году маркизу де Келюсу было уже 60 лет. Когда-то в молодости он пытался вести великосветскую жизнь при дворе Людовика XIV. Но вскоре, осознав, что сделаться фаворитом капризного Короля Солнца ему не удастся, вернулся в свое имение, где теперь и жил в фамильном замке со своей единственной дочерью красавицей Авророй. В округе его прозвали Келюс Засов и вот почему. Оставшись в сорокалетнем возрасте вдовцом после смерти первой жены, не успевшей подарить ему детей, маркиз влюбился в дочь испанского гранда графа Сото, генерал губернатора Памплоны. Инес де Сото в то время было восемнадцать лет. Она была настоящее дитя Мадрида, с горящими огнем глазами и сердцем еще жарче горящими, чем глаза. За маркизом ходила дурная слава человека, заморившего тоской и одиночеством свою первую супругу. Он держал ее взаперти в замке де Келюс, пока она не умерла, едва достигнув двадцати пяти лет.
Инес заявила отцу, что никогда не выйдет за этого человека. Но то было время, когда судьба испанской женщины решалась алькальдами, дуэньями, продажными слугами, вердиктами святой инквизиции и прочими злотворными комедиантами. Воля и чувства самой девушки в расчет, как правило, не принимались. И был вечер, когда бедная Инес сквозь зашторенное окно и опущенные жалюзи в последний раз слушала дивную игру на гитаре молодого человека, сына коррехидора. Назавтра ей предстояло отправляться с маркизом во Францию. Он согласился взять за себя Инес без приданного, и к тому же пообещал господину Сото несколько тысяч пистолей. Испанец, по происхождению более благородный, чем сам король, и бедный еще больше, чем благородный, не мог отказаться от такой выгодной сделки.
Появление в замке уже немолодого маркиза юной прекрасной мадридчанки привело в волнение молодых аристократов в луронских окрестностях и за их пределами. К каким только ухищрениям они не прибегали, чтобы хотя бы краем глаза полюбоваться на испанскую красавицу, или подбросить ей в окно привязанную к камешку любовную записку. Но все было напрасно. Камни рикошетили от металлических ставень, а входные двери в замок неизменно находились на засове. Через четыре года пребывания взаперти Инес тихо скончалась от тоски, оставив маркизу дочь. Не достигшие успеха поклонники с досады прозвали маркиза, чья ревность загубила жизнь молодой женщины, «Келюс – Засов». Это прозвище к нему прочно пристало. От Тарба до Паммплоны. От Аржелеса до Сэн Годэна нельзя было встретить ни мужчину ни женщину ни даже ребенка, которые бы его называли как-нибудь иначе, чем Келюс – Засов.
После смерти второй жены маркиз намеревался жениться еще раз, – он обладал поистине неунывающей натурой Синей Бороды. Но у губернатора Памплоны больше не было дочерей, а репутация Келюса как морителя жен настолько была прочна, что любая женщины при одном упоминании имени маркиза бледнела крестилась и тихо шептала: «Чур, чур, не меня!»
Он оставался вдовцом, по – видимому, ожидая времени, когда дочь достаточно повзрослеет, чтобы запереть ее на засов. Соседи избегали его, не смотря на его богатство. Ему тоже приходилось скучать. Иногда он покидал поместье и отправлялся в Париж, где молодые куртизанки опустошали его мошну и открыто над ним глумились. Подчас его отлучек за дочерью Авророй присматривали две – три дуэньи и старый дворецкий. Аврора была так же хороша, как и ее мать. В ней текла испанская кровь. После того, как ей исполнилось шестнадцать, обитатели деревни Таррид иногда глухими темными ночами стали вдруг слышать из-замка Келюса собачий вой. К тому времени один из самых блестящих синьоров королевского двора Филипп Лотарингский герцог Невер переехал в свой загородный замок де Бюш, что в Журансоне. Не смотря на то, что ему едва исполнилось двадцать, королевские медики обнаружили у него опасную форму чахотки и как жизненно важное средство прописали чистый горный воздух. И теперь его частенько можно было видеть в своем запряженном четверкой экипаже на охотничьих тропах, доходящих до самого Лурона.