Что угодно, куда угодно, только бы выбраться.
– Дедушка! Дедушка! – закричала она.
– Заблудилась, что ли?
Перед ней в распахнутой серой шубе стояла Любка.
– Это вы?
– Нет, блин, дядя Вася первомайский. Ты чего тут у забора скачешь?
– Я не скачу. Ведро вот выносила.
– Понятное дело. Как там бабуля наша?
– Спит.
– Ну пусть поспит. Пирожки ей тут, от Гены. Передай.
– Так вы сами.
– Мы вечером зайдём проведать, – сказала Любка и, глядя на растерянную Оленьку, добавила: – Пошли, доведу тебя, что ли.
Они стояли теперь перед самой дверью.
– Спасибо вам!
– Да не на чем!
– А как же вы в такую метель?
– Да разве ж это метель? Так. Крошки.
Любка подняла вдруг руки и закричала в небо:
– Э-ге-гей!!!! Там, наверху, маловато будет!!! Ещё, ещё давай сыпь!!!
Она закружилась на месте, махнула Оленьке рукой и исчезла в метели.
Дома ждал Оленьку дед.
Покачал головой.
– Надо ж было тебя предупредить.
– Про что, дедушка, про что предупредить?
– Про что? Про что? Да про ведро-то! Ну теперь уж чего. Тряпки на печку повесь.
Оленька передала ему пирожки.
Вечером пришлось ей чистить и варить картошку. Дед дал ведро, пакет для очисток и кастрюлю и пошёл в комнату слушать своё радио.
Она никак не могла решить, срезать потемневшие места или оставить. Вот мама говорила, что зелёный картофель есть нельзя, а если он чёрный?
Всё-таки срезала, и дошедший до кухни дед, увидев это, плюнул в сердцах: «И чему вас только в городах-то этих учат?»
Оленька не ответила. Тут дед заметил, что почистила она всю картошку, что была в ведре.
– Ты, девонька, роту, что ль, кормить собралась?
Обиженная, уставшая Оленька чуть не заплакала.
Дед достал кастрюлю поменьше, хотел, видно, переложить в неё часть картошки, передумал, поставив на зажжённую конфорку кастрюлю со всем, что начистила Оленька, велел ей следить, чтоб не утекло, и, получив утвердительный ответ на вопрос: «Справишься ли?» – снова ушёл в комнату.
Как ни смотрела за кастрюлей Оленька, сбежала-таки из неё вода, прямо из-под крышки.
Огонь погас, и она поспешила снова его зажечь. Так, как показывал ей дед. Включаешь газ, подносишь спичку. Крышку сняла – сообразила.
Чиркнула спичкой. Вспыхнуло. Огонёк запылал. Получилось. Так обрадовалась, что хотела даже позвать деда, похвастаться. Только руке вдруг горячо стало, и поняла Оленька, что рукав её любимого свитера горит.
Она упала, вскрикнула, стала стучать рукой по полу. Прибежал дед, полил ей на руку из ковша.
– Больно? – Заглядывал ей в глаза.
– Совсем-совсем не больно, – сказала она и разрыдалась.
Дедушка Лёня обнимал её, постукивал по спине и приговаривал:
– Ну… Хватит… Хватит… Буде тебе убиваться.
Вслед за дедом пришла на кухню проснувшаяся бабушка Настя.
– Что-то палёным у вас пахнет.
Дед лукаво посмотрел на Оленьку:
– А мы тут фейерверки жгли. Вот картошку тебе почти сварили.
Баба Настя посмотрела на кастрюлю.
– Это вы молодцы, хвалю.
Она нажарила котлет, а к ночи пришли Генка с Любкой. Бабушка ругала их, что пришли они без молодёжи, и дети там голодные сидят, а Генка сказал, что дети пирожками наелись, и что они с Любкой возьмут им сухим пайком. Благо картошки было наварено много.
Баба Настя тут же пошла за кастрюльками, а Генка, и где достал, успел-таки пропустить стопочку за быстрое её выздоровление.
Она сокрушённо покачала головой, спросила деда, куда он смотрел, но, не имея больше сил бороться, махнула на всё рукой и попросила Генку и ей налить полстопочки. Выпили за то, чтобы все были здоровы.
Любке не наливали, Оленьке тоже. Да и сама она, после того чайничка, решила больше никогда в жизни не пить. Генка и бабушка Настя шутили, и видно было, что смешит их одно и то же.
Любка смотрела на них будто с любопытством, склонив набок голову. Как и Оленька, она не была здесь своей.
Задребезжал телефон. Все затихли, Оленька вскочила, понеслась в соседнюю комнату.
– Всё хорошо, мамочка, всё у меня хорошо! – боясь, что связь оборвётся, тараторила Оленька. – Кате? Звонила? Ты не волнуйся. Мы на вокзале встретимся, дядя Гена нас отвезёт… Не надо. Мы сами…. Ах да, на костылях. Тогда, конечно, пусть Костя встретит…… Это связь такая, мамочка! Я теперь помогать тебе буду. Всегда-всегда….. Я тоже по вам соскучилась.
Алё, пап, привет!.... Всё хорошо. Как ты?.... Знаю, что лучше всех! Я по вам очень соскучилась…… Скажи им, пусть тётю Лёлю ждут и папу слушаются.
Мама… Что? Предложение? Костя? Я же не против. Ты не думай. Все теперь вместе будем…… Мама, ты очень устала?..... Нет. Нет. Всё хорошо. Мама, мамочка..