Он сидел на своём всегдашнем стуле и слушал радио. Оленьку он не заметил, и она тихонько прошла в свою комнату.
Телефон так и не нашёлся, и Оленька не знала, куда себя деть. Она решила отыскать Тишку, но его нигде не было. Из книг стояли у бабушки в ряд любовные романы, их Оленька не читала. Она взялась за привезённую втихаря от Кати «Руслана и Людмилу», заданную им по русской литературе в Институте культуры.
Вернулась баба Настя, сняла фуфайку, мельком взглянула на читающую Оленьку.
Оленька вышла к ней:
– Бабушка Настя, вы моего телефона не видели?
– Видела. Скажи спасибо кавалеру своему. Так бы и остался в машине.
– Вы мне его отдайте, пожалуйста! – попросила Оленька.
– Кого?
– Телефон.
– Телефон-то? Отдам. Завтра. Неча людей по ночам беспокоить.
И задёрнув занавесь в залу, баба Настя скомандовала:
– Ночь уже. Спать пора.
Оленька проголодалась. Хоть бы кружку горячего чая. Но дед еды не просил, и ей пришлось лечь голодной.
Глава 7
Бабка с дедом о чём-то шептались. Ей послышалось даже, что бабушка Настя смеялась, а дед уговаривал её: «Ну дай хоть подержаться». Оленьке хотелось сказать им, что это неприлично, что она вообще-то в соседней комнате, и ещё подумала она, что её мама и папа, намного моложе дедушки Лёни и бабушки Насти, давно уже спали отдельно. Оленька накрыла свою светлую головку подушкой, чтобы ничего не слышать, и заплакала. Она хотела бы думать о Кате, но, к стыду своему, почти за неё не переживала. Катя -выберется, она и не в такие переделки попадала, а вот Оленька… Вдруг с Катей что-то случится, и она, Оленька, никогда-никогда не вернётся домой.
Вспомнила она, что так и не пришёл Тишка. Неужели баба Настя его всё-таки нарушила? Ей теперь стыдно за это перед ней, Оленькой, потому и так груба она с ней.
Никто и никогда не относился к ней так. Все её любили. Когда ей было года три, мама взяла её с собой на рынок. Оленька помнила, что как только они зашли, все продавцы стали смотреть на них, и кто-то сказал, что она – солнышко, а мама застеснялась и, ничего не купив, пошла к выходу. Но один мужчина догнал их и подарил им дыню. Мама не хотела её брать, но он со словами «как может такой красивый девочка быть?», всё-таки сунул эту дыню ей в руки.
Мама сказала отцу и брату, что дыню подарил дальний родственник, которого она, как когда-то много лет назад отца, устроила к себе в пекарню водителем. Мама работала там бухгалтером, и у неё были связи. Ели дыню несколько дней.
Оленька потом просилась на рынок, но мама её с собой больше не брала.
Почему же баба Настя её невзлюбила? Неужели из-за Тишки?
А может, и вовсе нет никакого Тишки, и вся эта деревня… другая? Оленька пожалела теперь, что, в отличие от Кати, не читала фантастики. Что если существует в мире несколько Горбунков, и после того глотка из фарфорового чайничка затянуло Оленьку в какую-то параллельную реальность? Катя осталась в том прежнем земном мире, там, где дедушка Лёня рассказывает смешные истории, и все смеются, и Оленька тоже смеётся. Только это совсем другая Оленька. Та Оленька ненастоящая, но никто этого не замечает.
Вспомнила она, как познакомилась два года назад с Катей. Проходила практику в библиотеке, и Катя пришла за Кингом, а она, сама не зная почему, дала ей Булгаковского «Мастера и Маргариту». С тех пор прониклась Катя к ней уважением и взяла её на поруки. Потому что во всём, что не касалось книг, Катя была опытней и мудрее Оленьки. Даже Оленькина старенькая мама прислушивалась к Катиным советам. Особенно касалось это посадок на купленной наконец-то даче.
Своего отца Катя никогда не знала. Мама её умерла от болезни, когда Кате было 16 лет. С тех пор бабушка и дед стали для неё самыми родными и любимыми. И самой любимой для Кати была стоящая посреди леса деревня – Горбунки.
Столько всего она про неё рассказывала, что Оленьке стала эта деревня уже сниться. Так хотелось ей увидеть всё своими глазами. И хоть ненадолго почувствовать себя взрослой и свободной. От родителей, от брата, от учёбы.
И Катя наконец-то согласилась.
А за два дня до отъезда она позвонила и без предисловий заявила:
– Сдавай билеты. Бабка приболела, не до тебя сейчас.
Но Оленька впервые за свою 20-летнюю жизнь проявила твёрдость:
– Что хочешь со мной делай, но я – с тобой.
В трубке замолчали, и Оленька услышала только непривычно суровое Катино:
– Как знаешь. Я тебя предупредила.
Баба Настя не спала, ворочалась и стонала. Дед храпел. Оленька то проваливалась в сон, то снова просыпалась. Проснувшись в очередной раз, она почувствовала, что хочет в туалет. Располагался он внутри крыльца, в углу, и напоминал шкаф с дверцей. «Племянник летом соорудил, а то всё на улицу ходили!» – похвасталась ещё в первый день Катя.