«Возбуждение достигло крайней степени и не ограничивалось, как в 1820 и 1831 гг., отдельными пунктами, а наблюдалось повсеместно и, следовательно, представляло большую опасность. От Альп до Адриатики, от глухих местностей Сицилии и до берегов По одно и то же чувство ненависти к иностранцам объединяло все сердца. Изгнание варваров, то есть австрийцев, стало общим желанием»[148].
Идея общественного переустройства неизбежно должна была возникнуть. Все закончилось волной революционных выступлений, прокатившихся по европейским государствам. Однако стихийные выступления огромных масс людей, не имевших ни ярких лидеров, ни программы, не могли увенчаться результатами, одинаково весомыми и убедительными.
Пришла в волнение и Сардиния. На общем собрании журналистов и политических деятелей Кавур склонил заседавших к требованию конституции. Делегация, в составе которой был и он сам, передала прошение одному из членов кабинета министров. Не довольствуясь этим, Кавур послал королю по почте протокол их заседания, прибавляя, что они действуют, руководствуясь преданностью его величеству и любовью к государству[149]. 7 февраля 1848 года Сардиния стала конституционной монархией.
Уже тогда проявились в Кавуре ценное для большого политика упорство и умение просчитывать на несколько ходов вперед. Скоро сама жизнь подтвердила его правоту. В то время как в Германии лилась кровь и бушевали пожары, а на улицах Парижа возводили баррикады, в Турине проходили первые выборы в парламент и правящая династия укрепляла власть на новой основе.
Кавур был избран депутатом и примкнул к либеральному реформаторскому крылу. Как отмечает О. В. Серова, к тому времени он уже играл первостепенную роль в торговых, аграрных и банковских кругах Пьемонта, пользовался широкой известностью у себя дома и за рубежом как исследователь политических, социальных и экономических проблем, политический деятель, обладавший собственной программой их решения. И что немаловажно для политика, его энергичная деятельность обеспечила ему совершенно независимое материальное положение[150].
Репутация либерала, однако, закрепилась за Кавуром ненадолго. В том же 1848 году пьемонтский монарх Карл Альберт, проникшись идеей о лидерстве Сардинии среди итальянских государств, начал войну с Австрией, желая помочь восставшему против империи Ломбарде-Венецианскому королевству. Освобождение братских княжеств из-под ига австрийцев поддерживалось многими. Кавур же и с парламентской трибуны, и со страниц прессы выражал резко отрицательное отношение к этой войне. Он был убежден, что маленькая Сардиния не сможет победить превосходящую по численности и вооружению армию противника. Лоскутная Австрия, волей русского царя избежавшая развала в сороковые годы, для Пьемонта оставалась весьма сильным, неодолимым на тот момент противником. Такая позиция не могла устраивать крикливое, ослепленное националистическим угаром большинство. Кавура объявили реакционером, и на новых выборах в январе 1849 года он был забаллотирован. Тем временем сардинские войска потерпели сокрушительное поражение. О свободе Милана и Венеции пришлось на время забыть. Вся страна переживала горечь разгрома, а Кавур, реалистичность взглядов которого вновь подтвердило время, возвращался к своим прежним раздумьям о необходимости союза с третьей державой, способной выступить против Австрии и добиться независимости входящих в ее состав итальянских земель. Именно в этот период, судя по всему, им были выстроены общие стратегические цели, которые затем конкретизировались по мере развития событий. Такой первостепенной задачей стало проведение дальнейших реформ в самом Пьемонте. Только будучи государством, в котором сведены к минимуму внутренние противоречия, Сардиния действительно могла стать лидером среди других итальянских княжеств. Наряду с этим активизировалась внешняя политика. Были предприняты весьма смелые шаги для формирования в европейском общественном сознании образа страны-радетельницы, которой по силам взять на себя ответственность за судьбу итальянского народа. Уже через год после естественной смены монархов Виктор Эммануил II предложил Кавуру портфель министра земледелия и торговли. Первые преобразования, в первую очередь заключение торговых трактатов с Англией, Бельгией, Германским союзом и Францией, весьма скоро стали приносить результаты. В апреле 1851 года Кавур принял на себя еще и управление финансами. Им была проведена реформа таможенного тарифа в духе свободной торговли, достигнута договоренность с Лондоном о выдаче займа. Однако Великобритания, ставшая прекрасным экономическим партнером для Пьемонта, вряд ли подходила на роль военного союзника в борьбе против Австрии. Внешнеполитические устремления Лондона лежали в другой плоскости: для англичан весьма актуальным был в то время восточный вопрос, который грозил очередным обострением в связи с усилившимися амбициями России. Таким союзником могла стать бонапартистская Франция. Наполеон III производил впечатление сильного монарха, который, восстанавливая могущество своего государства, без сомнения, попытается переместить центр европейской политики в Париж. Уже тогда можно было предвидеть, что со временем соседняя Италия войдет в сферу его интересов.