Опорой в проведении задуманных реформ для императора оказалась унаследованная им от отца система органов государственной власти — со всеми ее достоинствами и недостатками. Это был единственный надежный ресурс. Вышколенный Аракчеевым и Бенкендорфом, дисциплинированный госаппарат и при новом самодержце Александре II был готов исполнять всё, что повелевает Его Императорское Величество. Только благодаря такому сильному аппарату Александр II, пройди через тернии внутриполитических баталий, нашел в себе силы провести намеченные реформы.
Правда, завершить их не удалось. Трагические события 1881 года в Петербурге на набережной Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова) оборвали жизнь императора Александра II. Движение России к конституционным реформам, демократическим нормам жизни, к вхождению в сообщество передовых европейских государств остановилось. Однако базис, заложенный теми преобразованиями, оказался прочным. Новое царствование — императора Александра III — стало гораздо более удачным и продуктивным, поскольку преемнику предстояло собрать урожай с уже возделанной нивы.
Конечно, Александр II и его сподвижники и не могли заслужить безоговорочной славы. Длительные реформы, которые затрагивали буквально всех и каждого, вызывали неуверенность и раздражение в обществе, не терпящем неопределенно долгого пребывания в переходном состоянии. Скептицизм постепенно стал пронизывать социальные слои снизу доверху и сверху донизу.
Теперь, когда мы знаем, что такое реформы, каково тем, кто их проводит, а также тем, кто испытывает их последствия на себе, становится понятней атмосфера, царившая в российском обществе в ту пору. Свойственные подобным периодам неуверенность, проволочки, попытки отката назад — все это не могло не привести общество к усталости, неверию, негативизму. Сегодня пришло время показать подлинное значение и смысл столь важного периода преобразований российской государственности и извлечь из него уроки.
Обращение к дням служения князя Горчакова наводит на размышления о судьбе отечественной исторической науки. Продвигаясь во времени, она претерпевала серьезные изменения. Охранительно-монархическое, окрашенное официально-верноподданническими чувствами направление сменилось бескомпромиссным классовым подходом ко всей предшествующей национальной истории. Ниспровержению с пьедесталов, забвению и искажению подверглось множество имен, деяний, событий. Победившая революция подняла на щит разрушителей разных мастей — тиранов и террористов, самозванцев и цареубийц, анархистов и политических авантюристов. Их обагренные кровью биографии впечатывались в новейшие учебники истории, имена — в названия проспектов, улиц и площадей, в людскую память. Подлинные устроители прежней российской жизни, смысл их исканий, значение их государственного служения отвергались или замалчивались.
Не по этой ли причине не правда истории, но мифы и фальсификации все еще преобладают в общественном сознании? Не по этой ли причине история ничему нас не учит?
К началу третьего тысячелетия так и не сложились условия и возможности взглянуть на наше историческое прошлое с объективных позиций. Прежде всего на XIX век — ключевое столетие в русской истории. Образ того времени, характер событий и действующих лиц дошли до нас искаженными. Десятилетиями суждения о них, их видение подгонялись под представления и ценности, оправдывавшие неизбежность крушения российской государственности. Стремление придать исторически закономерный смысл событиям октября 1917 года отбрасывало, оставляло за чертой все конструктивное, что готовило переход России на путь движения к укладу и устройству жизни, присущие другим государствам и народам.
Незнание реальной отечественной истории обернулось утратой многих традиций в осуществлении государственного управления страной. Опыт, выверенный временем, отвергался, открывая дорогу дилетантским поискам впотьмах. В данном случае очевидно: знание исторического пути, пройденного Россией в годы царствования Александра II, могло бы избавить современных реформаторов от ошибок, а народ — от неоправданных лишений.
Не хотелось бы думать, что исторический вердикт нашему прошлому вынесен раз и навсегда. Похоже, наступает время, когда создаются условия для спокойного, освобожденного от тенденциозных наслоений взгляда на российскую историю, ее творцов и действующих лиц. При этом крайне важно было бы выверить тональность, уйти от высокомерного и жесткого подхода, от клеймящей и разящей обличительности[9]. Считать себя умнее и мудрее своих отцов и дедов — необоснованно и малопродуктивно. Направлять им вдогонку назидания и поучения — безнравственно. Прежде всего потому, что нам самим не удалось еще создать для себя приемлемую жизнь. Быть может, такой подход облагородит наше видение мира, вернет способность соразмерно — шаг за шагом — трезво, ясно и четко видеть и понимать действительность.