- Пасть закрой, - советую я, но Рыжий не унимается.
- Слушай, я думал, после случая с Яшкой ты больше в серьезные игры не играешь. Так, развлекаешься слегка, но и только. Ты же чудом вернулся! Из-под крыла Шамана уходят единицы! Я за раскладом слежу, Илюха, ты не думай. Догадываюсь, чего тебе это стоило. Уйти удалось, и слава Богу, а теперь ты сам к нему лезешь. Какого?! Не понимаю. Нужны нехилые бабки - папашу своего подои! Старик спит и видит, как бы с тобой контакт наладить. Наверняка знает, кому Яшка обязан шеей. Сам-то, б**дь, в Европе парился, выхаживая сыночка, пока ты за наследника долги отдавал.
- Не все так просто, Бампер, - отрезаю я. - Мне и до Яшки поступали предложения. Если бы он языком обо мне не трепался между любопытными людьми, его бы на бабки не посадили - красиво и с расчетом. Но неприятно вышло, это да. Не люблю быть загнанным в угол, а Яшке это удалось. Впрочем, думаю, старик тоже приложил руку - не зря из страны умотал.
- Думаешь? - поднимает бровь парень.
- Уверен. Интересно стало посмотреть, что из щенка дворовой суки выросло, вот и увидел. Сволочь.
- Ну и на кой церемониться с ним? - ухмыляется Рыжий. - Бери с меня пример. Я своего предка щипать не стесняюсь. Надо - взял, семье прибыль. Ну, хочешь, я с тобой в долю за "Альтарэс" войду. Классный же клуб, это я так, от зависти брехал. Вместе поднимем - будет конфетка! Там уже сейчас народ приличный тусуется, а дальше - развернемся с гастролерами, сцену отгрохаем. Свет, техника, пенные вечеринки - там же места, блин, не то, что в "Бампер и Ко"! Подумай, Илюха, зачем тебе в Казахстан к этому Шаману? Там мочилово грубое одно.
- Шаман сам предложил. К тому же в прошлый раз серьезные люди ставили серьезные условия - в этот раз все иначе. Да и соперник мне знаком - названный сын Шамана. Это скорее его бой, не мой. Я назвал сумму, папаша согласился. Все честь по чести. Отчего же не потешить папу за такое бабло.
- Проясни, Люк. Что-то я не понял.
- А тут, Рыжий, и понимать нечего, - невесело улыбаюсь Бамперу в ответ на его хмурый взгляд, - я оставил названному сыну жизнь, Шаман это запомнил. И технику ведения боя оценил. По слухам моего гаранта Алим последний год провел в Гонконге. Теперь им всем интересно узнать, насколько он вырос. Хороший боец, лучший у Шамана. Если на мне не заклинится, возможно, и будет толк.
- Ни хрена себе! - присвистывает Рыжий. - А гарант зачем? И потом, Люк, а если он тебя уделает?
- Надо, Бампер. В таких делах без гарантий никак. А насчет "уделает" - ну так, все может быть. Только знаешь, - открываюсь я, - одно дело модная школа в столице во главе с очередным шумным чемпионом, и другое - занюханная провинция и больной фанатик. Который каждый раз, когда добирается до тебя, заставляет подыхать и скулить у его ног. Тебя и еще десяток таких же, как ты. Безродных щенков, до которых никому нет дела.
- Сверни на парковку, Рыжий, к супермаркету, - неожиданно прошу я парня, когда мы проезжаем мимо горящего огнями в темных сумерках города торгового центра. - Заглянуть надо.
- Ну надо, так надо, - соглашается парень. Лихо подныривает со второй полосы под соседнюю тачку и заезжает на парковку. - Что, Люк, кефирчика вздумалось прикупить на ночь глядя? - скалится мне вслед.
- Ага, чтобы не пучило, - ухмыляюсь я, одергивая на плечах куртку и хлопая дверью, но все равно слышу от друга в спину:
- Ну, тогда и мне, друган, захвати!
***
- Я нахожу Воробышек не без труда. Как и предполагаю, девчонка на работе, и сейчас, когда я оглядываю большой зал, ее светлые растрепанные кудряшки, завернутые в причудливый узел высоко на макушке, показываются из-за ящиков с бананами в ряду овощей.
- Привет, птичка, - говорю я, встав у нее за спиной. Наклоняюсь к уху и спрашиваю. - Ты по мне не скучала?
Девчонка так резко вздрагивает от звука моего голоса, что тяжелая связка плодов, которую она собирается выложить на верхнюю полку, выскальзывает из ее рук и летит вниз. Ударяется о край нижней полки и едва не рассыпается, когда я ловлю ее, неожиданно для себя заключив птичку в кольцо своих рук.
Не знаю, кто из нас удивляется больше такой внезапной близости - я или она. Мы стоим так почти минуту, вцепившись в проклятую связку бананов, смотрим на свои переплетенные руки, пока меня не находит уже знакомая мне мысль, что у Воробышек красивая нежная шея и подбородок. И не отрезвляет другая - и почему-то странно-горячие ладони.