— В смысле? — непонимающе уставился на него я. — Просто срываешь траву правой рукой, вот так, и протираешь лезвие. — Я еще раз продемонстрировал, как вытирать палаш. — Не грязным же его в ножны засовывать… Или ты не об этом?
— Разлом… Как ты его закрыл?
Да твою ж мать! Вот это я прокололся! Поскольку наши с Суворовым души слились, я отчетливо понимал, что никто в этом мире не способен закрыть разлом в одиночку, используя обычный с виду файербол. Но мой рефлекс оказался сильнее. Хотя, Боярский вроде бы должен знать, что я не совсем заурядный человек. Тогда чему он так удивляется? Может просто подыгрывает мне? Да пофиг! Надо срочно как-то выкручиваться. Буду косить под дурачка.
— Понятия не имею. Я просто запустил в последнего монстра огненный шар и разлом сам закрылся. — И чтобы сменить тему, я добавил: — Ты лучше скажи мне, как этот Ле Рой его открыл?
— Спроси че попроще, — пожал плечами Боярский. — Возможно это как-то связано с артефактом, который он наверняка использовал для бегства. Я слышал, что изредка при трансгрессировании с помощью подпольных артефактов могут открываться разломы.
И вдруг в наших рациях раздался голос Лизы:
— Мальчики, девочки, группа имперских магов будет у вас минут через пять, может быстрее. Так что ножки в ручки, и валите оттуда по-быстренькому.
Два раза повторять нам было не нужно. Мы быстрым шагом направились к вылетевшей из-за поворота машине. За рулем сидел расстроенный Семеныч. Хе-хе, я бы тоже расстроился, если бы не успел на такую веселуху.
По пути к машине я огляделся по сторонам. Маг, с которым сражался Боярский, лежал на земле, пронзенный ледяным копьем. Противник женщины-кошки, земляной маг, находился в очень живописной позе, напоминающей испуганного страуса: голова по самые плечи была воткнута в землю, а из задницы торчал огромный ледяной шип. Нормально она его отделала. Походу, с графиней лучше не шутить и не доводить ее до белого каления. Я мельком глянул на нее. Она шла и беззаботно улыбалась, соблазнительно виляя бедрами и покачивая высокой грудью.
Охренеть! Ведет себя так, словно вышла на прогулку, а не насадила только что какого-то бедолагу на ледяной кол.
Я глянул на Кэт и только сейчас вспомнил про ее поединок с магом-тенью. Осмотревшись по сторонам, я так и не увидел, что же стало с ее противником. Видимо, навсегда остался в дохлом состоянии на другом плане бытия. Насколько я знал, Кэт врагов в живых старалась не оставлять.
Когда мы подошли к машине, все почему-то остановились и снова с озабоченностью поглядели на меня.
— Да что опять не так-то? — возмутился я.
Глянув на свои, испачканные зеленым дерьмом руки и тело, я все понял. Запах, конечно, от меня был еще тот. Даже гоблинские общественные туалеты из моей прошлой жизни нервно курят в сторонке.
— Ну и что прикажете мне делать? — растерянно развел я руками. — Рядом с машиной бежать? Или может на крыше меня повезете?
Боярский наконец-то не выдержал и громко захохотал.
— Нихрена не смешно, — хмуро буркнул я.
Стас наконец-то просмеялся и выдал мне такое, от чего я конкретно офигел:
— В твой костюм, как и во все ваши, — он окинул взглядом графиню и Кэт с Пашкой, — встроены искины. Активируются голосом. Твоего зовут Прохор. Просто назови его по имени и прикажи запустить очистку костюма.
— Искин? Это че за хрень? — недоуменно спросил я.
— Искусственный интеллект. Программа-помощник, которая может вытворять с вашими костюмами капец какие интересности. Подробно можете узнавать у своих искинов через меню помощи. — Боярский посмотрел на меня. — Ладно, сейчас нет времени объяснять. Просто прикажи искину очистить костюм.
— Прохор, — осторожно позвал я, чувствуя себя полным идиотом.
— Слушаю вас, Алексей Дмитриевич, — раздался металлический голос то ли у меня в ушах, то ли прямо в голове.
Охренеть! Я чуть не подпрыгнул от неожиданности!
— Запустить очистку костюма! — скомандовал я искину.
В следующий же миг мои одеяния словно бы перешли в жидкое состояние и начали переливаться черным, будто нефтяное пятно. Это продолжалось секунд пять-шесть. После этого все вернулось в прежнее состояние с той лишь разницей, что теперь костюм был идеально чистым.
Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. В моем прошлом мире о таком даже и не мечтали. После каждого побоища слугам приходилось часами отскребать с моих доспехов всякую вонючую гадость.
— Твою ж мать! Стас, а ты точно человек? — изумленно пробормотал я, глядя на графа во все глаза.
Боярский молча усмехнулся и запрыгнул во внедорожник. Мы все последовали за ним, и машина, взвизгнув шинами, резко рванула с места.