Таня появилась в классе через несколько дней, На большой перемене к ней подсела Валя Сергеева:
— Ты что, болела?
Таня ничего не ответила.
— А знаешь, у нас скоро будет концерт. Ты, может, споёшь что-нибудь? Понимаешь, не хватает певцов.
— Да я песни петь не умею, — неуверенно произнесла Таня.
— Ты думаешь, мы умеем? Мы тоже не артисты…
Домой они шли вместе. Всю дорогу говорили. Валя впервые за три года услышала, как Таня смеялась. Подумала: «А ведь она может быть и весёлой. Хорошо, что согласилась петь…»
Но назавтра Таня пришла с заплаканными глазами.
— Что с тобой? — забеспокоилась Валя.
— Ничего, — судорожно всхлипнула Таня. — В концерте я участвовать не буду. Мама не велит.
— Как это — не велит? — заволновалась Валя.
Таня молчала.
Лидия Николаевна, слышавшая этот разговор, подошла к девочкам.
— Я думаю, ты выступишь в концерте, Таня. Я поговорю с твоей мамой.
Прошёл год.
Таня крепко подружилась с Валей Сергеевой. Её влекло к этой хрупкой на вид, но очень энергичной девочке. Подруги вместе оставались в школе после занятий или шли к своим подшефным — в детский сад. Так Таня постепенно входила в жизнь коллектива. Но однажды произошёл такой случай.
Как-то Петька Соболев вдруг ни с того ни с сего подскочил после звонка к Тане, садившейся за парту, и, кривляясь, стал дразнить её:
Таня побледнела, плотно сжала губы, а потом тихо сказала:
— Зря ты так. Ведь ничего не знаешь…
В классе наступила неловкая тишина.
— Петька балбес! — вдруг крикнула Валя, и кудряшки лихо подскочили на её голове. — Сам ты дьячок и двоечник, а ещё обзываешься!
Ребята разом заговорили, зашумели, словно потревоженный улей. Однако в общем гаме нетрудно было разобрать, что все защищали Таню. Чтобы скрыть своё волнение, Таня опустила голову и уткнулась в учебник.
Незаметно Таня очень изменилась. Прежде тихая, нерешительная, она теперь вместе со всеми бегала на стадион, занималась в драмкружке, ходила на экскурсии, охотно выполняла общественные поручения. Ребята полюбили её за добрый, приветливый нрав и весёлый характер. Даже Петька Соболев перестал дразнить её «дичком».
Как-то раз председатель совета отряда Володя Беленький сказал на сборе:
— Есть у нас в классе один человек… Догадались, о ком я говорю? Это…
— Конечно, — радостно закричала Валя, — это ты про Таню. Надо принять её в пионеры!
— Чего ты лезешь вперёд? — недовольно отмахнулся Володя. — Я и сам знаю. И не лезь, когда тебя не спрашивают.
Валя была очень рада за подругу и даже не обиделась на Володины слова.
— Помните, ребята, субботний концерт, — мечтательно проговорила она. — Как чудесно Таня пела украинские народные песни. Настоящий соловейчик! Я очень хочу, чтобы она была в нашем отряде.
День, когда Тане повязали красный галстук, вихрем ворвался в её душу. Ей казалось, что она самый счастливый человек на свете. Но, когда она пришла домой, радость её померкла. Мать строго взглянула на сияющее лицо дочери и потребовала:
— Сейчас же сбрось эту тряпку! Красный цвет — сатанинский цвет.
Кровь бросилась в лицо Тани. «Как?! Снять галстук? Опозорить честь пионера? Подвести ребят, Валю?» Но Таня не решилась перечить матери. Она медленно развязала и сняла галстук. А вместо него надела крестик. Анна Андреевна на этот раз одержала победу.
Каждый день Таня приходила в школу в галстуке, а около дома поспешно прятала его на самое дно портфеля и вынимала крестик. Однажды мать нашла Танин галстук и так разгневалась, что выгнала дочь из дому. Вся в слезах, долго бродила Таня по городу. Поздно вечером соседи открыли ей дверь, и она ночевала на кухне.
Девочка не осмеливалась возражать матери и снова стала петь в церковном хоре. Ребята об этом не знали. Её тянуло к ним, но смотреть в глаза друзьям было стыдно. И Таня ошиблась ещё раз: о своих страданиях она не рассказала никому, даже своей лучшей подруге Вале. Не решилась просить помощи в отряде, у вожатой и учителей. Она не была убеждена, что её правильно поймут. А остаться без отряда, без школы ей было страшно.
Анна Андреевна не простила дочери, что та вступила в пионеры и тем самым «согрешила» перед богом. Когда наступили летние каникулы, она сказала:
— Пойдёшь со мной ко святым киевским местам. Молиться будешь, чтобы бог простил твои грехи.
…В жаркий июльский день по пыльной дороге устало брели двое: женщина и девочка. У обеих за плечами были котомки, в руках длинные суковатые палки.