Жаркое полуденное солнце замерло над горами, над Шор-Булаком. Овцы, истомлённые зноем, в поисках прохлады жались к земле, сбивались в кучу в тени адыров. Калман лежал в зарослях чия и, глядя на фиолетовое безоблачное небо, рассказывал о пионере Баллы Телекееве.
— Я не очень-то любил читать. Считал, что чабану не пристало сидеть с книжкой. И без того у меня, думал, забот много. Но однажды пришёл ко мне Баллы. Так и так, дядя Калман, пионеры Тегерека сажают деревья, растят ягнят и телят, собирают металлолом, сами построили здание школьных мастерских. И ещё мы решили, дядя Калман, доставлять на пастбища новые книги. В Шор-Булаке живёт только три человека. До фермы от вас далеко — вы и в кино не ходите и радио не слушаете… А книга всегда будет рядом. Как друг, товарищ. На вашем пастбище книгоношей буду я. Можете заказывать книги в библиотеке и в сельпо. А я давно книжку в руках не держал. Ну давай, говорю, попробуем, почитаем. В тот день он начал читать мне книжку «Грач — птица весенняя»… Дочитал я её уже один. Потом он принёс «Записки охотника», «Капитанскую дочку». Сейчас жалею: сколько не прочитано мною книг! Тысячи! Нет, поздновато пришёл ко мне Баялы.
И домой старый Шермат не спешил. Лошади шагали будто нехотя, лениво, хотя дорога всё время шла под уклон. Старик напевал какую-то песенку и совсем не обращал на меня внимания.
— Что у вас нового, уважаемый Шермат?
— Ничего! — сказал старик. — Сдал кому надо печку, котёл и муку… Люди довольны, и я доволен.
Вдруг Шермат остановил лошадей и, размахивая руками, закричал:
— Эй, Баялы!
По тропинке спускались два человека; трудно было угадать в них Баялы и Урия — настолько далеко они находились. Но Шермат, бросив вожжи, сидел, поджидая пешеходов.
Глаза не подвели старика: это на самом деле были Баялы и Урий.
— Садитесь, ребята, — пригласил их дед Шермат.
— Спасибо, дед, — сказал Баялы.
Ребята сели, и Баялы стал не спеша рассказывать о пастбищах, о своих встречах, о продаже книг. А Урий не проронил ни слова; он молчал, опустив глаза, и изредка растерянно улыбался.
— Дед Шермат, — неожиданно спросил Баялы, — для чего заменяют баранов овцами?
— Как — заменяют? — не понял старик.
— Вот, скажем, я пасу отару баранов… Ко мне приезжает друг и предлагает сменять барана на овечку. И я меняю.
— Ну, а потом можешь ехать прямо к прокурору. За такой обмен накажут строго.
— За что накажут?
— Тут, Баялы, хитрая механика. Барашек весит семьдесят, а то и восемьдесят килограммов, а овца значительно меньше. Поэтому барашка на базаре иногда можно продать вдвое дороже, чем овцу.
Баялы задумался.
— Вон как выходит, — произнёс он. — Слышишь, Урий?
Урий молчал.
— Мы, дед Шермат, видели, как меняют баранов на овец, — сказал Баялы.
…Это произошло минувшей ночью.
Джумалы, к которому шли ребята, заболел. Дочь его, Айджамал, уехала в Тегерек, чтобы вызвать врача и предупредить управляющего фермой о болезни отца.
Врач приехал, а Айджамал не вернулась: управляющий задержал её на ферме. Вместо Айджамал приехал Атамкул, маленький, с заметным горбом человечек.
— Поезжай, Джумалы, лечись, — сказал Атамкул. — А я за тебя поработаю. Не бойся, с отарой ничего не случится.
Врач увёз Джумалы в Тегерек; Атамкул временно поселился в его юрте. В сумерках туда пришли Баялы и Урий. Они хотели отдохнуть, но Атамкул сказал, что юрта не его и он не хочет отвечать, если какие-нибудь вещи Джумалы исчезнут.
— А мы и в сене ночуем… вон там! — Баялы показал на копну сена невдалеке от юрты.
— Не возражаю, — сказал Атамкул.
Ребята пожалели, что не застали Джумалы. Если бы они знали, что он заболел и уехал, они бы не пришли сюда.
Ребята поглубже зарылись в сено и уснули.
Ночью в долине загудел мотор автомобиля. Первым проснулся Баялы. «Вот сейчас мы уедем домой», — обрадовался он и выбрался из сена. Над горами стояла тёмная, глухая ночь. Вдали, рассекая темноту, через всю долину протянулся сноп яркого света.
— Баялы… Подожди… — Рука Урия ухватила Баялы за подол рубашки.
— А я хотел разбудить тебя, — сказал Баялы. — Пойдём. Шофёр, может, довезёт нас до Тегерека.
Осторожно, потому что Урий спросонок часто спотыкался, мальчики приближались к автомобилю. И, чем ближе они подходили к свету, тем гуще становилась темнота.
— Я ничего не вижу, — пожаловался Урий.
— И я тоже. Держись за меня.
Вскоре мальчики услышали тихий разговор.
— Никого здесь нет, — говорил Атамкул. — Только в сене спят двое мальчишек.
— Что за мальчишки?