Клим прижимает к глазам бинокль и ведёт его по кругу. Не худо бы обнаружить нарушителей!
Замелькали деревья, да так близко, что каждая щербатинка на коре видна; проплыла силосная башня колхоза, блеснуло озеро. Там, неподалёку от Щучьего залива, на поляне Трёх берёз Клим облюбовал одно место. Тут разобьёт он свою патрульную палатку… Он уже знает, что вход в палатку должен быть с южной стороны — чтобы кусты защищали от ветра; столбики должны стоять косо, вбитые в землю по всем правилам, а верёвки крепко натянуты; там можно будет варить картошку в настоящем походном котелке, спать на охотничьей постели из еловых веток. Можно позвать к себе друзей — кого захочешь, пусть даже пионеров-инструкторов, — никто не откажется прийти в гости к разведчикам.
Эх, если бы в разведку с Климом ходил не Лёвка Ситников! Пусть лучше любая девчонка! Лёвка старше Клима, но он обжора, трус и лентяй. Он даже не хочет стелить свою постель и разделывать выкорчёванные с футбольного поля коряги на дрова для лагерной кухни, хотя второй закон пионерского лагеря гласит: «Обходись без нянек, делай всё сам». Разве с таким напарником добьёшься чего-нибудь? А во всём виноват помощник вожатого Володя Ковальчук, — вот уж от кого Клим меньше всего ждал несправедливости! На совете отряда Володя сказал: «Клим Горелов и Лёва Ситников постоянно ссорятся. Надо положить этому конец. Предлагаю: пусть Лёва и Клим патрулируют вместе и отвечают друг за друга».
Резкий звонок прервал размышления Клима. Звонил полевой телефон, укреплённый на перилах Атаманского гнезда. Клим схватил трубку, приложил к уху и, услышав посвист щегла, закричал:
— Боря, это ты?.. Это я, Боря! Ух, как здорово слышно! Боря, можно я ещё подежурю?
— Хватит. Сейчас тебя сменит Витька. Повесь бинокль на ветку и спускайся. Да смотри не свались.
«Не свались»! Важничает, что он — пионер-инструктор». Клим нехотя снял бинокль и спустился по верёвочной лестнице.
У подножия сосны, привалившись к стволу, сидел Лёвка Ситников и камнями разбивал косточки от компота.
— За завтраком не наелся, что ли? — сердито спросил Клим. — Пошли в разведку.
Лёвка лениво поднялся. Клим неприязненно посмотрел на своего напарника и скомандовал:
— Я буду смотреть направо, а ты — налево. Если что увидишь, сразу докладывай. Понятно?
Было ещё по-утреннему прохладно. Пахло свежим сеном и хвоей. В кустах галдели и распевали птицы, над головой звенели всякие мошки, протяжно гудели телефонные провода.
На проводах висела, обвязанная верёвкой, консервная банка и тихонько раскачивалась.
А если подует сильный ветер? Ясно, банка сделает короткое замыкание, и никто не сможет дозвониться в колхоз. Надо банку снять. Но как?
Мальчики стояли задрав голову. Клим соображал:
«В требованиях первой ступени сказано: умей попадать мячом в цель. Но за мячом нужно бежать в лагерь. А зря, что ли, Володя Ковальчук учил сбивать камнями шишки?..»
— Лёвка, собирай камушки. Живо!
Камней удалось найти не много — всего два голяка и несколько обломков кирпича. Зато сучков и палок набрался целый ворох. Мальчики принялись сбивать банку, но это оказалось совсем не просто! Одно дело — сшибать камнями шишки, их на дереве полно, не ту, так другую зацепишь. А тут всего одна банка…
— Вы что же творите, бездельники? А ещё пионеры! Зачем банку на провода забросили?
Лёвка сразу прыгнул в кусты. Клим обернулся.
На дорожке стоял человек в брезентовой куртке, перетянутой широким поясом, и с железными кошками на плече.
— Это не мы, дядя. Мы только хотели сбить её, чтобы не получилось короткого замыкания.
Человек внимательно посмотрел на Клима, засмеялся и похлопал его по спине:
— Тогда — другое дело. Только так разве собьёшь? Скорее всего провода оборвёте.
Он бросил кошки на траву, достал из кожаной сумки нож и ушёл в заросли кустарника.
На дорожку выполз Лёвка.
— Иди, не бойся, — позвал Клим. — Смотри-ка. Давай примерим.
Мальчики стали разглядывать и ощупывать кошки, попробовали их надеть.
— Я, когда вырасту, буду монтёром. Мне выдадут такие же, — сказал Клим.