Джонсон-Смит прислал ответ, в котором суховато сообщал, что ничего нового добавить не может.
Переписка продолжалась.
То член парламента извещал, что «ещё раз свяжется с министерством внутренних дел», то, четыре дня спустя, сообщал, что всё же «решил не писать в министерство внутренних дел». Переписка завершилась великолепным примером «гибкости» английских властей — письмом Джонсону-Смиту от парламентского заместителя министра внутренних дел Чарльза Флетчера-Кука».
«Занесение заключённого в список пытавшихся бежать, — писал парламентарию Флетчер-Кук, — не регулируется каким-то специальным правилом, а основывается на ответственности тюремной администрации за предотвращение побегов. Это — мера предосторожности; и министр внутренних дел обычно не вмешивается, когда её применяют по отношению к отдельным заключённым…»
Я имел все основания не согласиться с утверждением Флетчера-Кука о том, что «министр внутренних дел обычно не вмешивается…» Как помните, «губернатор» тюрьмы Уормвуд Скрабс признался, что меня внесли в злополучный список по прямому указанию министра внутренних дел.
Любопытно, что вскоре после этой переписки с самим Флетчером-Куком разыгрался предельно грязный скандал, подробности которого одно время заполняли все бульварные газеты. Флетчер-Кук уделял большое внимание местам заключения для малолетних преступников. Выяснилось, что интерес этот был не случайным.
В один далеко не прекрасный для него день в Лондоне был задержан за превышение скорости езды юноша, у которого не было водительских прав. Машина оказалась очень дорогой, со значком члена парламента на бампере. На вопросы полиции юноша ответил, что её ему одолжил близкий друг — Флетчер-Кук и что он сам в данное время живет у него в доме. Полиция посчитала всё это наглой выдумкой и арестовала подростка. Началось следствие. Оказалось, что юный автомобилист только-только вышел из тюрьмы и что он действительно поселился в доме Флетчера-Кука, с которым познакомился, когда заместитель министра инспектировал их тюрьму. Как сообщила пресса, юноша сделал письменное заявление о своих излишне близких отношениях с заместителем министра. На следующий день Флетчер-Кук подал в отставку, хотя и не сложил с себя полномочий члена парламента.
Потерпев неудачу, я тут же решил попробовать добиться перевода в одну из центральных тюрем, где условия были значительно лучше.
По существующим правилам «звёзд» содержат в местных тюрьмах до тех пор, пока не освободится место в одной из центральных.
Со мной же, как вы знаете, всё было наоборот. Сначала как житель Лондона я попал в центральную тюрьму Уормвуд Скрабс. Затем меня перевели в местную тюрьму в Манчестере, где объявили, что я зачислен «кандидатом» в центральную тюрьму. Однако время шло, и, когда в Лондон отправляли очередную партию заключённых, всегда оказывалось, что моя очередь ещё не подошла. После долгой и упорной переписки с Джонсоном-Смитом я наконец получил от него копию письма госпожи Мервин Пайк — нового парламентского заместителя министра внутренних дел.
Прочитав подпись нового заместителя министра, я улыбнулся: слово «пайк» в переводе на русский означает «щука». Мне не пришлось лично познакомиться с госпожой Пайк, но она всегда представлялась мне холодной, скользкой и зубастой щукой.
Вот что писала госпожа Пайк:
«Вопрос о переводе Лонсдейла в центральную тюрьму постоянно рассматривается. Однако принято решение, по которому он должен находиться в Бирмингеме» (к этому времени меня успели уже перевести в бирмингемскую тюрьму Уинсон Грин).
Джонсон-Смит переслал мне копию этого письма. Это была не просто копия, а копия без каких-либо комментариев. Парламентарий давал понять, что уже утратил интерес к своему бывшему избирателю.
Значительно позже мне удалось установить, что, как только Джонсон-Смит начал переписываться со мной, контрразведка немедленно объяснила парламентарию, что особый режим для заключённого Лонсдейла введён, чтобы склонить его к сотрудничеству. Джонсону-Смиту посоветовали оставлять просьбы строптивого заключённого без ответа. В благодарность за это, намекнули руководители контрразведки, его не обойдут вниманием.
Политическая карьера, как известно, терниста и извилиста. Случилось так, что на выборах в октябре 1964 года Джонсон-Смит потерпел поражение в своем Лондонском избирательном округе. Но на первых же дополнительных выборах руководство консервативной партии утвердило его кандидатом в надёжном консервативном избирательном округе Восточный Гринстед. Вскоре Джонсон-Смит вновь украсил своим присутствием палату общин.