— Нет, вы должны посмотреть, мистер Лонсдейл, это чудо внимательнее… — жест в сторону автоматов из прозрачного пластика. В их чреве помещалась тысяча шариков жевательной резинки плюс несколько дюжин не менее привлекательных дешёвых пластмассовых сувениров. Ассортимент был весьма ограничен и точно рассчитан на детский вкус — фигурки животных, игральные кости, гроб со скелетом, пистолетик. Ребёнок должен был опустить медную монету в один пенс — она чуть больше нашего металлического рубля — и повернуть рукоятку. После чего вытаскивал шарик жевательной резинки и, если покупателю сопутствовала удача, сувенир.
Джером бросил в автомат горсть шариков и сувениров, кинул монету, нажал рукоятку. Шарик выскочил.
— Как быстро опустошаются эти штуки?
— Примерно за неделю. Так что в ваших карманах за неделю наберется тысяча пенсов — ровно четыре фунта стерлингов! Приличная сумма, мистер Лонсдейл, если учесть, что вся эта нехитрая начинка стоит около фунта. Правда, вам придется подбросить полфунта владельцу лавки, у входа в которую вы установите автомат, — он будет присматривать за ним. Но всё равно доход, как видите, вполне приличный…
— И сколько стоит ваш «железный продавец»? — перебил этот словесный поток я.
— Мы продаём автоматы только партиями по десять штук. Вы должны уплатить фирме 37 фунтов задатка за девять автоматов — при их фактической полной стоимости в 370 фунтов… Годовой доход оператора (так Джером именовал хозяина таких автоматов) будет равен 1200 фунтам… Весьма недурно, а, мистер Лонсдейл! — продолжал «давить» настойчивый шеф отдела сбыта.
— Все это так, — сказал я, стараясь показать, что никакой арифметикой меня с толку не собьешь. — Но согласитесь, мистер Джером, красная цена этим штукам — десять фунтов. И ни пенса больше…
— Согласен, мистер Лонсдейл. Абсолютно согласен и ожидал, что вы это скажете мне. Но здесь вы должны учесть вот что: наша фирма продаёт не автоматы, — мистер Джером поднял указательный палец вверх, как бы подчеркивая весомость того, что он сейчас скажет, — а годовой доход в 1200 фунтов за капиталовложение в пятьдесят…
Да, довод действительно был неотразим. И кое-кто, пожелав легко разбогатеть, попался на него. Люди занимали деньги, покупали три десятка автоматов, не предполагая, чего им будет стоить вернуть свои деньги обратно.
Почему же все эти «операторы» действительно так быстро не разбогатели, как обещал словоохотливый мистер Джером? Прежде всего потому, что его чудо-автоматы опорожнялись за неделю в самых редких случаях. Да и дети часто опускали в них не монету, а разные железки, и автомат тут же выходил из строя. Конструкция его отнюдь не была идеалом совершенства, в дождь в него затекала вода, и тогда вся тысяча шариков превращалась в отвратительную липкую массу, а автомат заклинивало.
Ну и, наконец, вскоре подобные автоматы стояли буквально у каждой лавчонки, и тогда запаса их шариков хватало уже не на неделю, а на месяц. И лавочнику не было, ну, просто никакого смысла ежедневно по утрам выволакивать «продавца» на улицу, а вечером тащить обратно в помещение. И он просил господина «оператора» убрать свою машину.
Тогда уж автомат не приносил никакого дохода…
В Америке подобные операции называются «продажей голубого неба» — по сути дела, мошенничество в рамках закона.
Закончив своё отлично отрепетированное выступление, мистер Джером выжидающе взглянул на меня. «Ну, как? — говорил его взгляд. — Вы поняли, как вам повезло в тот день, когда вы наткнулись на рекламу нашей фирмы?»
— Должен сказать, что всё это я давно видел в США и Канаде, — сказал я довольно безучастно, полагая, что именно такой тон заставит энергичного начальника отдела сбыта сделать какую-то скидку в цене.
Результат превысил мои ожидания.
— Вот я демонстрировал вам наш ассортимент, мистер Лонсдейл, и всё время думал: всё, что я говорю, для мистера Лонсдейла это прошлогодний снег (естественно, по-английски он сказал «старая шляпа»), — и он снова многозначительно посмотрел на меня: — Да, я сразу понял, что имею дело с серьёзным бизнесменом и автоматы с жевательной резинкой — не для него. Вам нужно что-то куда более солидное.
— Вы правы, но я не намерен вкладывать больше денег, чем упоминается в вашей рекламе.
— Мы с вами, мистер Лонсдейл, люди, умудрённые жизненным опытом. Уверен, вы поймете меня правильно. Я хочу предложить вам тип автоматов, которые не входят в ассортимент нашей фирмы.
«Здорово, — подумал я. — Как он ловко «переключает» меня на другой, более дорогой товар, да ещё и на другую фирму! Такой «виртуозности» позавидовал бы и американский коммивояжер!»
— Что вы имеете в виду?
— «Меломаны»! Вы знаете что это такое?
— Еще бы. В Канаде они в каждом кафе. Давно удивляюсь, что не встречал их здесь.
— Вот именно! У вас есть возможность быть «первопроходцем» в этом деле, а вы знаете, что это означает для успеха дела. «Меломаны» только что поступили на наш рынок. По счастливой случайности этим делом занимается один мой добрый приятель.
Переключая меня на покупку «меломанов», Джером действовал вопреки интересам своей фирмы, но в этом не было ничего противоестественного. В фирме он находился на окладе и решил немного подработать у старого приятеля Эйрса, который в соответствии с практикой должен был в случае удачной сделки (а она достигала 2500 фунтов!) выплатить комиссионные «за знакомство с клиентом».
Предприимчивый мистер Джером тут же снял трубку и попросил соединить его с Питером Эйрсом. Тот оказался в своей конторе где-то за Лондоном. Да, конечно, он готов принять участие в небольшом ленче. Скажем, завтра в 12.30?
— Согласен, — кивнул я в ответ на вопросительный взгляд Джерома.
Мы встретились втроём в небольшом пакистанском ресторане рядом с конторой Джерома. Кухня тут была ужасающе острая и столь же невкусная, а спиртного не подавали — в Англии лицензия на продажу крепких напитков выдаётся отнюдь не всем владельцам ресторанов. Словом, ленч должен был обойтись хозяину «меломанов» не слишком дорого.
Питер Эйрс, мой будущий компаньон, отнюдь не производил ошеломляюще приятного впечатления. Худой, высокий, с похожими на оспины порами на лице, глубоко сидящими постоянно бегающими глазами и голосом, в котором не было искренних интонаций, он скорее отталкивал, нежели располагал к себе.
Мы ещё не сели за стол, а он уже стал шумно расписывать преимущества своих «меломанов».
— Видимо, вам трудно будет подобрать на первых порах для них место, — говорил он, наклоняясь ко мне и шумно дыша в ухо. — Пусть это вас не беспокоит. Фирма берёт расходы по устройству на себя. Ваше дело — лишь оплатить покупку автоматов.
— На какую сумму вы рассчитываете? — осведомился я.
— Пятьсот фунтов каждый.
— Фирма предоставит мне рассрочку на два года? Первый взнос, как обычно, десять процентов…
— Не возражаю. Сделка была заключена.
На что же я рассчитывал, покупая сразу пять столь дорогих автоматов? Да только на то, что «меломаны» за два года эксплуатации сами должны были «оплатить» себя, в результате чего я бы стал владельцем пяти аппаратов, приносящих еженедельно тридцать фунтов дохода.
От такой перспективы дух захватывало.
Но почему в таком случае все англичане не пользуются столь лёгким и надёжным путем к обогащению?
Действительно, почему?
Тут же за столом я решил разобраться в этом. Оказалось, что сравнительно небольшая процентная ставка (12 процентов годовых) по этой операции взимается с полной суммы долга — 2250 фунтов — на протяжении всех двух лет, даже когда фактический долг составляет уже всего несколько фунтов. Это раз. Во-вторых, прибыли от «меломанов» было недостаточно, чтобы ежемесячно погашать долг в 100 фунтов с лишним. Для этого каждый «меломан» должен был давать не менее шести фунтов чистой прибыли в неделю. На самом же деле он в среднем зарабатывал только около шести фунтов в неделю. Но из этих денег я должен был платить владельцу «места» — то есть кафе, бара, пивной или небольшого ночного клуба — либо четверть сбора, либо твёрдую сумму в пределах 2–3 фунтов в неделю. Я предпочёл последнее, так как в этом случае владелец «места» не знал моих подлинных доходов, и я имел возможность делать «приписки» в своих книгах, в результате чего получалось, что я не только делаю очередные взносы и покрываю все накладные расходы, но и немного зарабатываю себе на жизнь.