Даниэль наклонился вперёд и выпустил когти. Он провёл ими по деревянной столешнице, оставляя царапины, и глядя, как от удивления расширяются глаза Садики.
— Ты угрожаешь моему анамхаре?
— Никогда, электус! — Садики сглотнул. — Я лишь говорю, что не все воспримут эту ситуацию так, как я. Будут те, кто не примет оборотня в нашем клане. Мне бы не хотелось, чтобы с вашим волком что-нибудь случилось.
Даниэль откинулся на спинку кресла и убрал когти. Он не был уверен, что верит Садики, учитывая, как его взгляд бегал по кабинету, но и не доверять ему причин не имелось. В прошлом Садики его никогда не предавал, и не было причин считать, что это произойдёт сейчас.
— Я не откажусь от своего анамхары ни ради тебя, ни ради клана. Карлтон принадлежит мне. Я уже с ним соединился. Он будет представлен клану как мой анамхара, и я надеюсь, что вы все примете его с должным уважением.
— Как пожелаете, электус, — Садики кивнул, встал и повернулся к двери.
— Садики, — Даниэль подождал, пока тот повернётся к нему, и только после этого продолжил. Ему хотелось, чтобы заместитель видел всю серьёзность в его лице. — Не смей думать, что анамхара делает меня слабым. Любой, кто посмеет ему угрожать, получит по заслугам. Любой, кто причинит ему вред, умрёт от моей руки.
— Да, электус.
Даниэль внимательно всмотрелся в Садики. Кивнул. Заместитель почти выбежал из комнаты. Даниэль вздохнул и попытался сбросить с плеч напряжение. Бывали дни, когда он ощущал тяжесть каждого прожитого, из своих тысячи лет, года.
И сегодня был один из таких дней.
Даниэль взял телефон и набрал номер Лукаса. Ему нужно было заверить электуса в том, что Карлтон больше не представляет опасности для Роуэна, и хотел знать, как поживает маленький волчонок.
Как бы сильно парень не сводил его с ума, он начинал всё больше и больше нравиться Даниэлю. Роуэн был необычным, даже за пределами своих странных волчьих способностей.
Вот только электус считал, что Карлтон станет проблемой побольше. Не для Роуэна, а для него. Даниэль гадал, как Лукас позволил Роуэну себя трахнуть.
Когда Эверсон соединялся с Карлтоном, у него даже размышлений на эту тему не возникло. Он не знал, сможет ли на такое пойти, но нуждался в этой связи, как в своём следующем вдохе. Даниэль должен найти способ.
— Лукас, привет, — сказал Даниэль, дождавшись ответа на том конце. — Хотел сообщить тебе последние новости про Карлтона и узнать, как Роуэн поживает.
— Он в порядке, — ответил Лукас. — Немного устал и проголодался, но исцеляется хорошо.
— Это хорошо… хорошо.
— А у тебя как всё проходит?
Даниэль не упустил нотку веселья в голосе Лукаса.
— Проходит всё так, как и ожидалось в подобных обстоятельствах. Я соединился с Карлтоном. Просто… что ж, честно говоря, я пытаюсь собраться с силами, чтобы позволить ему соединиться со мной. Как ты это сделал?
— Эм…
Даниэль вздохнул.
— Слушай, я понимаю, что это очень личное, но мне нужен совет. Я никогда никому не отдавался, и от мысли о том, что это сделает Карлтон, хоть он и моя пара, мой желудок в узлы завязывается. Я не уверен, что к этому готов, но хочу, чтобы мой анамхара со мной соединился.
— Что ж, тогда разреши ему тебя укусить.
Даниэль моргнул.
— Он уже укусил.
— Тогда о чём ты беспокоишься?
— Беспокоюсь о том, что меня должен трахнуть Карлтон!
Лукас усмехнулся.
— Да кто тебе сказал, что для соединения Карлтон должен тебя трахнуть?
— Карлтон, — произнося имя анамхары, Даниэль понял, что его обдурили. Он зарычал и так сильно сжал телефон, что тот затрещал. — Лукас, мне пора. Мой анамхара прикован к кровати и, мне кажется, настало время для ещё одного урока подчинения.
Глава 4
Волнение в воздухе выдернуло Карлтона из неглубокого сна. В комнате было темно, поэтому глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к отсутствию света. Как только это произошло, альфа повернул голову и внимательно осмотрел комнату в поисках ощущаемой угрозы.
В помещении пульсировали гнев и ярость, и направлены они были именно на него. Карлтон уловил небольшое движение у ванной комнаты и прищурился, уставившись на то, что оказалось электусом — обнажённым электусом с толстым членом в боевой готовности.
— Даниэль.
— Ты мне солгал, анамхара.
Слова были сказаны тихо, но наполнили комнату своей горячностью. От скрытой опасности в них кожу Карлтона начало покалывать от осознания последствий. Когда Даниэль приблизился, альфа подумал, что, быть может, пожалеет о сказанной лжи.