Я надеялась по-партизански отмолчаться, но видимо не судьба, Вейранар раскусил меня на раз, два, три. Три вопроса и он уже знал, что я обращенная стальная драконница, что я из будущего, и, что прибыла, чтобы отыскать и вернуть назад бога-оборотня. Как ни странно, но вампир даже не удивился, в отличии он Грандира, который какое-то время еще искал в траве упавшую челюсть, пока Вейран отчитывал меня за мою беспечность, и неспособность контролировать собственные эмоции.
Я стояла перед ним, как провинившийся ребенок, а вампир продолжал пилить, впрямь как папа, в детстве, за то, что лазила по деревьям, впрочем, я и ощутила себя несмышленым ребенком, когда Вейранар начал расписывать последствия моего необдуманного поступка. Я раскаялась, но в оправдание, пожаловалась, что с момента моего попадания на Орни'йльвир обучать меня так никто и не взялся, разве что Хрос, но у того узкая специализация, и многое объяснить он не способен. Кое-что рассказывал Франчиас, а по возвращении на Орни'йльвир, Станислас, но о них я старалась не упоминать.
Прослушав детский лепет в моем исполнении, Вейранар с Грандиром заговорщически переглянулись, и, скрестив на мне предвкушающие взгляды, отправили в лагерь, мол, им нужно обсудить кое-что… наедине.
Это «кое-что» меня насторожило. Когда так говорят, ожидать можно всего, чего угодно, и, шагая к лагерю, мое чутье подсказывало, что это последний день, когда я могу насладиться относительным покоем и тишиной.
Но и этот день оказался омрачен событием гораздо более тревожным, чем мое разоблачение. Пропал Чисс. Это мы выяснили, когда уже были готовы тронуться в путь.
— Куда он мог деться? — металась я по лагерю. — Сан, ты видел Чисса?
— Нет, — мотнул головой темноволосый гном.
— Русар?
— Русмар, лапнэрре, — поправил меня один из вампиров.
— Прости, Русмар.
— Нет, ланнэрре, не видел.
Я бросилась к драконнице. Она же мать, должна была заметить, когда пропал ее ребенок.
— Ларра, когда Вейнар приходил, Чисс все еще спал?
— Вроде бы, да?
Она безнадежна.
— Вспоминай, Ларра!! — схватив девушку за плечи, потрясла я ее. — Это же твой ребенок. Как ты можешь быть такой… такой…
— Какой? — высокомерно приподняла она подбородок.
— Бездушной Ларра, бездушной.
— Ты не понимаешь, — состроила мученическое лицо драконница. — Если бы не Чисс, все было бы иначе. Его не должно было быть.
Черт, я сейчас ей врежу. Точно врежу.
— Я много чего не понимаю, — рыкнула я, — но этот ребенок твоя кровь и плоть. Он не просил тебя рождаться на свет, ты сама этого захотела, так отвечай за свои поступки, Ларра! Не вини в своих бедах случай — случай лишь свел тебя с его отцом, все остальное твой собственный выбор. Чисс ни в чем не виноват, он просто ребенок — не жертвенный агнец. Прекрати видеть в нем замену тому, другому.
Во мне бушевали гнев и Стальная. Стальная — глава клана. Стальная — защитница. Та, кто должна любить и оберегать свой клан, свою семью, своих детей. И она была в бешенстве. Как смеет эта безмозглая ящерица роптать на судьбу, когда судьба сделала ей такой подарок.
— Но что я могу сделать? — Ларрани испуганно вжалась в спинку сиденья. Зеленые блики на бледном лице, подсказали, что мои глаза полностью изменились. — Ты же видела, что, чтобы я не делала, он отталкивает меня.
Да, признаю, Ларрани, иногда делала попытки поговорить с сыном, но Чисс либо уходил к костру, где резвилась Грини, либо, если мы ехали в экипаже, отворачивался, полностью игнорируя ее.
Я закрыла глаза и досчитала до десяти, когда снова открыла, мои глаза больше не светились.
— Терпение Ларра. Терпение и любовь. Все, что ему нужно.
— Иш, — окликнул меня Грандир. — Ванэрис, говорит, что видел мальчишку, играющего у края полога, еще до рассвета.