Я напряглась. Папа, заметив мое недоумение, тяжело вздохнул.
— Попробую объяснить. Дело в том, что чистокровные эльвафы, хм… — папа задумался, тщательно подбирая слова, но не найдя подходящих, махнул рукой и сказал, — внешность у них специфическая.
— Скелеты, обтянутые кожей?
— Нет. Это ты темных эльвафов описываешь. Светлые они тоже болезненно худые, но не до костей. Кожа у них перламутровая, глаза на пол лица — желтые или зеленые. Волосы длинные, так как до совершеннолетия им не разрешается стричься, исключительно песочного цвета. Даже краска не берет, все равно истинный цвет проявляется. А вот черты лица резкие, неприятные: широкий лоб, маленький острый нос, тонкие губы, практически отсутствует подбородок.
Пока отец расписывал эльвафов, я пыталась уловить в нем черты этой расы.
— Ты не сильно похож на эльвафа, — резюмировала я. — Если бы ни глаза…
— Да, — скривился папа, — они выдают мое происхождение.
— Тогда причем тут внешность?
— Эльвафам сильно не нравится их внешность.
— Их же такими создали, — удивилась я, — что их не устраивает?
— Все.
— Но если они все такие…
— Когда эльвафы жили обособленно, желания изменить внешность у них не возникало — оно появилось, когда эльвафы начали контактировать с другими расами. Особенно с криоссами.
— Я о них уже слышала. Ариша еще предположила, что моими родителями могут быть эльваф и криосса.
— Весьма проницательная особа, — хмыкнул папа. — Моя мать была криоссой.
— А что у тебя от мамы?
— По большей части, только внешность.
— Но ты похож на человека.
— Все криоссы похожи на людей. В тебе от них даже больше, чем во мне: маленький рост, хрупкое телосложение, белая кожа, кукольное личико. Возможно, и способности у тебя от них есть, только их развивать надо.
— Какие способности?
— Не знаю. Это тебе только криосс может сказать.
— Хорошо. А что с эльвафами, почему они не могут изменить внешность с помощью магии?
— Магия на них не действует.
— А если скальпелем? Ботекс, пилинг, штифты всякие.
Папу перекосило. Было дело, мама от своей коллеги по работе заразилась идеей увеличить себе грудь и губы, так папа осип, убеждая ее не делать этого. Убедить не получилось. Ситуацию спасли две путевки в Маяами. Мама у нас та еще лягушка-путешественница. А папа ей в этом потакает.
— Хирургически? Пробовали — ничего не вышло. Черты лица восстановились. Единственный действенный вариант — это связь с другими расами.
— Ну, и?
— Эльвафы не приемлют этот способ. Для того, чтобы просто один раз провести ночь с представителем другой расы, эльвафу требуется признать своего партнера.
— А они не могут признать недостойного, — блеснула я эрудицией.
— Именно.
— Как все запущено.
— Полукровок мало.
Папа грустно улыбнулся и продолжил, старательно контролируя эмоции, хотя и удавалось это ему с трудом.
— Нас записывают в реестр. Повезет, будешь жить в семье, не повезет, отправят в школу для полукровок, наподобие интерната. Мне повезло.
Я сидела, глупо хлопая ресницами, недоумевая, как вообще такое может быть.
— Меня воспитывал отец. Каким бы ворчуном он ни был, я ему благодарен, что не бросил меня, когда мать умерла. Он еще жив… Но видеть меня не хочет… естественно.
— Мне жаль.
— Не о чем жалеть, после совершеннолетия полукровок выставляют на торги.
— Не поняла? — мои глаза превратились в блюдца.
— Что непонятного, — вздохнул папа, — полукровки ценный товар. Нас мало, а желающих получить привлекательное потомство, много. Первыми выбирают правящие семьи, а остальным… что останется.
— И тебя…?
— Да. Меня выставили на торги. Я не был самым привлекательным, и рассчитывать приходилось только на то, что половозрелых кандидатов мужского пола в тот год было мало. Чиновник предложил неплохую сумму, и отец согласился.
— Фу-у, гадость какая.
— Увы, медвежонок, мой мир немилосерден к полукровкам.
— Понимаю теперь, почему ты сбежал.
— Это только вершина айсберга.
О эльвафском знакомом и татуировке мы уже немного успели поговорить и я спросила.
— Но Лель тоже полукровка. Значит его тоже?…
— Он единственный наследник, Нина. Это дает ему преимущество перед остальными — он может сам выбрать себе пару.
— Повезло.
— Если назвать везением, ту громадную ответственность, которая возложена на него с момента его рождения, то да, можно сказать, ему повезло.