Гарри говорил тихо и спокойно, в голосе его слышались теплые нотки.
— Вы все выглядите великолепно, — сказал он.
Джаз снедала ревность, и она, не повернув к нему головы, продолжала смотреть в зеркало. Гарри кашлянул.
— Так вот. Всем известно, что генеральная репетиция самая тяжелая. Но без нее вам трудно будет хорошо сориентироваться во время спектакля, если вдруг возникнут какие-нибудь накладки. Но если вы все полностью сосредоточитесь на своей роли, я обещаю вам успех.
Все смотрели друг на друга с глупыми улыбками.
— Все, кто занят в первой сцене, должны быть готовы через десять минут, — заключил Гарри. — Ни пуха!
С этими словами он вышел. Всех снова охватил приступ веселья, а Джаз показалось, что она сейчас грохнется в обморок.
Джорджия успокаивающе похлопала ее по плечу и, не проронив ни слова, обе направились по узкому коридору к сцене.
За кулисами Джаз стало совсем худо. Единственное, что она видела, — это сцена. Когда заиграла музыка и стал гаснуть свет, она вдруг шагнула, словно бросившись в омут головой, в кромешную темноту, не ощущая рядом Джорджию. Когда свет вновь зажегся, она увидела, что Джорджия рядом и в полном порядке. Джаз произнесла первые слова и вдруг почувствовала невероятное спокойствие. Она с удовольствием произносила каждую фразу, наслаждалась каждой паузой, с легкостью двигалась по сцене. Ее сознание стало ясным, а тело — сильным. Все ей было под силу.
Когда Джасмин ушла со сцены, то нервозность вернулась к ней, но уже не в такой степени. Девушка поняла, что на сцене не так страшно, как за кулисами, вот уж где жуть жуткая. Интересно: сможет ли она продержаться на сцене весь вечер? Настроение понемногу улучшалось. Все опять казались ей приятными. Миссис Беннет очень забавная. Джасмин даже улыбнулась Гарри, когда им пришлось вместе ждать за кулисами своего выхода в нескольких маленьких сценках. Когда же он ответил ей снисходительной улыбкой в духе Дарси, девушке страшно захотелось ущипнуть его по-сестрински.
Но потом, в их первой совместной продолжительной сцене, она все испортила, спутав две очень похожие реплики. Она повторила первую реплику несколько раз. Джаз пыталась как-то выйти из этого положения, но у нее не получалось, и она начинала все по новому кругу. Все попытки Гарри помочь ей вернуться к нужной фразе оказались безуспешными, так как ее просто заклинило, а в голове вертелось только одно: «Какие у него тяжелые веки и какие миндалевидные глаза». Он был похож на корову. Лишь когда его красивые губы исказились от гнева, Джаз пришла в себя. Вернулся страх, а с ним исчезла истерика. «Боже, что я делаю?» — подумала она растерянно.
За кулисами девушка извинилась. Гарри уже снимал свой сюртук.
— Забудем об этом, — сказал он коротко. — Думай о следующей сцене. — И пошел прочь.
«Черт бы его подрал! Дерьмо!» — ругнулась она про себя, поправляя кринолин.
После генеральной репетиции все отправились что-нибудь выпить в последний раз. Гарри опять демонстративно с ними не пошел: вновь вылезла его истинная суть, определила Джаз. Ненадолго же его хватило! Гилберта тоже не было. Ну этот наверняка спешно строчит свой пасквиль о Джоузи и Уильяме. Уитби опять был пьян и флиртовал на этот раз с соседкой Лиззи Беннет, Марией Лукас. Та была в восторге, что ее выбрали объектом ухаживаний.
Джаз оглянулась, узнать, как там Кэрри — уж слишком она была застенчива, — и была очень довольна, увидев, что та увлеченно болтает с Мэтом. «Слава Богу, она не одна», — подумала Джаз и подошла к ним. Она постаралась встать так, чтобы Кэрри не могла видеть Уильяма, и, болтая с ними, вдруг поняла, что эти двое — самые симпатичные во всей труппе.
Еще этот день был знаменателен тем, что Джаз вроде бы помирилась с Мо. Та сама подошла к ней в баре.
— Что же такая приличная девушка делает в таком злачном месте? — спросила она с чуть натянутой улыбкой, которая выдавала ее волнение.
Не успев сообразить, что они не разговаривают, Джаз ответила:
— Думаю, ты и сама догадываешься. — И они обе глупо заулыбались друг другу. Огромная тяжесть свалилась с плеч Джасмин.
Потом они вспомнили о своих обязательствах по отношению к близким, и опять воцарилось тягостное молчание. Однако оно уже так не угнетало Джаз.
В тот вечер, по дороге домой, она старательно отгоняла от себя неприятные думы, но у нее плохо получалось. Стоило только Джасмин закрыть глаза, как перед ней возникала одна и та же картинка: Гарри с презрением отворачивается от нее и разговаривает с кем-то другим.