– Ваша просьба едва ли потребует от меня существенных жертв, а у мистера Дарси появится возможность закончить свое письмо.
Последовав ее совету, молодой человек вскоре поставил точку.
Покончив с делами, он обратился к мисс Бингли и Элизабет, умоляя об одолжении немного помузицировать. Мисс Бингли с готовностью двинулась к фортепиано; и после вежливых, но недолгих уговоров в адрес Элизабет сесть за инструмент первой, которые, к слову, не менее вежливо, но достаточно категорично гостьей были отклонены, барышня открыла партитуру.
Миссис Херст исполнила с сестрой дуэт; и, пока дамы были таким образом заняты, Элизабет, рассеянно листая сложенные на крышке тетради с нотами, невольно заметила, как часто к ней возвращается взгляд мистера Дарси. Она даже не смела предположить, что может стать объектом восхищения такого примечательного человека; однако мысль о том, что столь пристальное внимание его ласковых глаз может быть вызвано неприязнью, казалась еще более нелепой и странной. Мечущаяся ее душа подсказывала лишь, что этот молодой человек, наверняка, обнаружил в ней больше, с его точки зрения, неправильного, чем в остальном своем окружении. Эта мысль не причиняла ей никакой боли, ведь любила она его слишком мало, чтобы заботиться о его одобрении.
Исполнив несколько итальянских песен, мисс Бингли ради разнообразия перешла к очаровательно живым шотландским напевам. Вскоре после этого мистер Дарси, подойдя поближе к Элизабет, тихо прошептал:
– Мисс Беннет, у вас не возникает желания воспользоваться возможностью и прямо сейчас пуститься в рил[1]?
Она улыбнулась, но промолчала. Он повторил вопрос и, снова получив в ответ лишь молчание, от удивления приподнял брови.
– О! – тихо воскликнула Лиззи. – Я прекрасно слышала ваш вопрос еще в первый раз, вот только растерялась и не могла ничего придумать в ответ. Я знаю, вы хотели, чтобы я ответила “да”; и у вас бы появилась возможность ядовито сожалеть по поводу полного отсутствия у меня вкуса. Но, признаюсь, мне доставляет огромное удовольствие разрушать подобные схемы и обманывать людей в их ожиданиях. Исходя из всего этого, еще до того, как вы повторили вопрос, я уже решила, что отвечу вам следующее: мне совершенно не хочется танцевать рил. А теперь попробуйте упрекнуть меня в отсутствии вкуса, если посмеете!
– Действительно не посмею.
Элизабет, уже приготовившаяся отразить его атаку, была несказанно удивлена галантным ответом. Однако в манерах ее было столько очарования и лукавства, что даже при желании ей едва ли удалось бы нажить себе неприятелей; и Дарси вдруг осознал, что ни одна еще женщина не захватывала его чувств и воображения так, как это удалось мисс Беннет. Он действительно полагал, что если бы не наличие компрометирующих связей барышни, нынешнее его положение можно было б назвать опасным.
Мисс Бингли видела достаточно и для подозрений и для ревности. В силу этого ее пожелание крепкого здоровья милой Джейн вспыхнуло с невиданной силой, ведь вместе с ней из дома бы убралась и ее несносная сестрица.
С завидным упорством мисс Бингли попыталась спровоцировать неприязнь Дарси к незваной гостье, с живостью, достойной похвал, обрисовывая детали его свадьбы и смакуя счастье, неизбежное при таком альянсе.
– Надеюсь, – заявила она, неспешно прогуливаясь с молодым человеком по тенистой аллее на следующий день, – когда наступит сей знаменательный час, вы не забудете намекнуть своей теще о том, что иногда весьма полезным бывает держать язык за зубами. И, если вам удастся установить контроль над будущими родственниками, пожалуйста, обратите особое внимание на младших мисс Беннет, ведь их беготня за офицерами переходит все рамки приличия. И, если вы позволите мне коснуться столь деликатного предмета, возьмите себе за труд проследить за тем, что находится на границе между самонадеянностью и неуместностью, коими Господь, помимо прекрасных глаз, разумеется, так щедро наградил Элизабет Беннет.
– Это все, что вы хотели мне предложить для построения домашней идиллии?
– Ах да, непременно распорядитесь, чтобы портреты ваших дяди и тети Филипс поместили в галерее в Пемберли. Я бы повесила их рядом с вашим знаменитым дядюшкой-судьей. Они ведь почти коллеги, ну разве что с небольшой разницей. А что касается портрета самой Элизабет, то я бы не спешила с поиском художника, поскольку едва ли первому встречному удастся передать все очарование ее глаз…
– Да, это будет нелегко, особенно если говорить об их выражении. Но что касается цвета и формы, а также совершенно изумительных ресниц, то все это вполне можно скопировать с оригинала.