Из всей компании единственным человеком, заслуживавшим ее симпатии, был мистер Бингли. Элизабет сознавала, что остальные смотрят на нее, как на непрошенную гостью, и только Бингли своим искренним беспокойством о Джейн и вниманием к ее сестре несколько смягчил это ощущение. Кроме мистера Бингли ее почти никто не замечал. Внимание мисс Бингли было полностью поглощено мистером Дарси, миссис Хёрст старалась не отставать от сестры, что же касается сидевшего рядом с Элизабет мистера Хёрста — бездушного человека, из тех, что живут на свете лишь для того, чтобы есть, пить и играть в карты, — то после того, как он узнал, что жаркое она предпочитает рагу,{22} ему уже больше не о чем было с ней говорить.
Сразу же после обеда Элизабет вернулась к Джейн. И, как только она вышла из комнаты, мисс Бингли принялась злословить на ее счет. Ее манеры были признаны вызывающими и самонадеянными, и было сказано, что она полностью лишена вкуса, красоты, изящества и умения поддерживать беседу. Миссис Хёрст думала то же самое. При этом она добавила:
— Короче говоря, единственным положительным свойством этой особы является способность преодолевать пешком по утрам необыкновенно большие расстояния. Никогда не забуду, в каком виде она появилась сегодня — как будто какая-то дикарка.
— Она такой и была, Луиза. Я едва удерживалась от смеха. Вообще, как глупо, что она пришла. Если ее сестра простудилась, ей-то зачем было бежать в такую даль? А что за вид — лицо обветренное, волосы растрепанные!..
— Да, а ее юбка! Надеюсь, вы видели ее юбку — в грязи дюймов на шесть, ручаюсь. Она старалась опустить пониже края плаща, чтобы прикрыть грязные пятна на подоле, но, увы, это не помогало.
— Быть может, все это верно, Луиза, — сказал Бингли, — но я, признаюсь, ничего этого не заметил. Мне показалось, что мисс Элизабет Беннет прекрасно выглядит, когда она вошла к нам сегодня утром. А грязи на подоле я даже не разглядел.
— Вы-то, надеюсь, ее разглядели, мистер Дарси? — сказала мисс Бингли. — Я полагаю, что вам не захотелось бы встретить в таком виде вашу сестру.
— Вы совершенно правы.
— Пройти пешком три, нет, четыре, да нет, — пять или сколько там миль, чуть ли не по колено в грязи, к тому же в совершенном одиночестве! О чем она думала? Я в этом вижу худший вид сумасбродства — столь свойственное провинциалам пренебрежение всеми приличиями.
— Это также могло быть проявлением и весьма похвальной привязанности к родной сестре, — сказал мистер Бингли.
— Боюсь, мистер Дарси, — тихонько сказала мисс Бингли, — как бы сегодняшнее приключение не повредило вашему мнению о ее глазках.
— Отнюдь нет, — ответил он. — После прогулки они горели еще ярче.
Наступила короткая пауза, вслед за которой миссис Хёрст начала снова:
— Мне очень нравится Джейн Беннет. Она в самом деле славная девочка. И я от души желаю ей счастливо устроиться в жизни. Но боюсь, что при таких родителях и прочей родне у нее для этого мало шансов.
— Ты, кажется, говорила, что их дядя — стряпчий в Меритоне?
— Как же! А еще один у них живет в Чипсайде.{23}
— Какая прелесть! — воскликнула ее сестра, и обе чуть не покатились со смеху.
— Даже если бы их дядюшки заселили весь Чипсайд, — решительно заявил Бингли, — она не стала бы от этого менее привлекательной.
— Да, но это весьма помешало бы ей выйти замуж за человека с некоторым положением в обществе, — заметил Дарси.
Бингли ничего не ответил, но его сестры горячо поддержали Дарси и продолжали еще довольно долго острить насчет вульгарных родичей их дорогой подруги.
Спустя некоторое время они все же почувствовали новый прилив нежности и опять отправились к ней в комнату, где оставались до тех пор, пока их не позвали пить кофе. Джейн по-прежнему чувствовала себя плохо, и Элизабет не покидала ее до позднего вечера. Несколько успокоенная тем, что больная заснула, она в конце концов ощутила — не желание, а скорее необходимость — вернуться к остальному обществу. Когда она вошла в гостиную, все сидели за картами. Ее тут же пригласили принять участие в игре. Однако боясь, что игра идет на крупные деньги, Элизабет отказалась, сославшись на болезнь сестры и сказав, что непродолжительное время, в течение которого она может побыть внизу, она охотнее проведет за книгой. Мистер Хёрст посмотрел на нее с удивлением.