Вика в притворном ужасе посмотрела за угол, откуда сама вывернула и где точно никого не было, а Питер, он же барон Ренфрю, ответил:
— Ну, они ведь тоже люди. Да и в определенные места я хожу все же без телохранителей, а если там неподалеку пожарный выход, при помощи которого можно спуститься вниз, выкурить одну-другую сигарету, просто помолчать, то я всегда подобной возможностью воспользуюсь.
— А как вы попадете обратно? Выйти-то вы вышли, а открыть с этой стороны дверь не сможете, — произнесла Вика. — Придется пользоваться черным ходом или становиться в кошмарную очередь!
Протягивая ей перчатки с наушниками, Питер сказал:
— А кто сказал, что я жажду вернуться туда?
— Не жаждете? Охотно верю. Но вас же хватятся, будут искать. Еще заставите принца по пустякам нервничать…
— Принц вам определенно не нравится, — произнес с усмешкой Питер. — Почему, собственно? Что он вам такого сделал? Или вы ненавидите принцев как класс?
— Да что вы, — ответила Вика. — Мне до принца, если честно, дела нет. И я уж точно не революционерка, не низвергатель основ Британского королевства. Но, судя по вашему тону, вы от вашего принца тоже не в восторге.
Питер медленно кивнул:
— Что точно, то точно. Иногда я его реально ненавижу. И мне хочется, чтобы он провалился прямо в ад!
— Поэтому он и заявился в «Ад и рай»! — рассмеялась Вика, забирая перчатки и наушники. На мгновение ее ладони и ладони Питера встретились, и она ощутила тепло его тела.
— А вы почему носили их в кармане пиджака? Вряд ли вы рассчитывали встретить меня здесь? Или они служили вам воспоминанием о нашей мимолетной встрече в Гайд-парке?
Рука Питера дрогнула, и перчатки с наушниками, уже отпущенные им, но еще не перехваченные Викой, спланировали на асфальт.
Она сказала что-то не то? Или все дело, что именно то?
— Думал, хотел… Передать, чтобы вам послали… Ну, я считал…
Питер заикался и явно всерьез воспринял ее слова.
— Извините, они будут пахнуть сигаретами, а вы этого не любите. Я сам знаю, что курить вредно, но не могу отказаться полностью. Хотите, я вам куплю новые? Черт, я не собирался, чтобы это звучало так… так глупо…
Он был растерян и смущен, судорожно пытаясь поднять перчатки и снова обвивший их провод наушников, уши его пылали, а лица Вика не видела, так как Питер опустил голову.
Их руки снова встретились, но на этот раз никто — ни он, ни она — их не отдернули. А какое-то время держались за руки. А потом Питер поднял лицо и быстро поцеловал Вику.
Вика не сопротивлялась, более того, она этого хотела — очень. Молодой человек через несколько секунд, которые, казалось, длились целую вечность, отпрянул, а затем начал бормотать извинения, на что девушка, посмотрев на него, сама снова поцеловала его.
Они целовались у кирпичной стены, около пожарного выхода из клуба, и никак не могли остановиться. Наконец Питер произнес:
— Наверное, целоваться с курильщиком тебе не очень-то нравится…
— Вообще-то нет, — согласилась Вика, — однако в твоем случае я сделаю исключение!
Их губы снова слились воедино, и Вика хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Ей было так хорошо, так приятно, так великолепно.
Внезапно дверь для эвакуации от пожара, тихо скрипнув, открылась, Вика отпрянула от молодого человека и, чуть повернувшись, заметила физиономию бритоголового атлета, который с нескрываемым удивлением и даже ужасом взирал на нее с Питером.
— Кажется, за тобой пришли, — произнесла Вика.
Еще до того, как бритоголовый тип что-то промолвил, Питер решительно заявил, что сейчас вернется, и исчез за дверью клуба.
Вика, прислонившись к стене, закрыла глаза. Да, ей было хорошо, как еще никогда в жизни. Питер явно умел целоваться, однако дело было не в этом. А в том странном щемящем чувстве, которое, возникнув где-то в солнечном сплетении, распространялось все дальше и дальше.
Вика открыла глаза, словно стряхнув с себя наваждение. Она посмотрела на металлическую дверь, которая все не открывалась. Питер был где-то в клубе, он обещал вернуться с минуты на минуту.
Если, конечно, вообще намеревался вернуться.
Да, было хорошо, однако это «хорошо» не стоит затягивать, тем более что оно уже не повторится. Вика не хотела, чтобы все завершилось самым банальным образом: оказаться в постели с Питером, а потом после, вероятно, жаркой и бурной ночи расстаться, причем в этот раз навсегда, не входило в ее планы.