Что Эсме и Элис делают в городе? Я задавалась этим вопросом, пока записывала их заказ.
О, нет. Эдвард…
С Эдвардом все хорошо?
Я умирала от желания спросить, но это выглядело бы неуместно. Заваливать вопросами мать бывшего парня? Да еще и работы непочатый край… Как же быть?
Должна признать, я - жалка.
Они казались веселыми, поэтому он, скорее всего, в порядке. Я кивнула и взяла у них меню, направившись в кухню.
Ресторан был забит. Обычно он пустел к часу дня, но сегодня люди все продолжали входить в поисках свободного столика.
– Белла! Твоя пицца давно уже ждет,– крикнул Сет.
Что же мне делать?
– Что, никто другой поднести не мог?
– Некому было! Все заняты своей работой. Извини.
– Да пофиг… не парься, – я шлепнула пиццу на свой поднос, обжигая руку, и направилась в зал. Избавившись от нее, проверила свой запас холодной минералки, который, к слову, нуждался в пополнении, и направилась на кухню наполнить кувшин.
Эсме выглядела хорошо. Слава Богу, Карлайла с ними не было. Я, наверное, разбила бы кувшин прямо о его белокурую голову. Тогда я вспомнила о Роуз, о том, какой молчаливой она сегодня была. В смысле, девчонки не могут так долго держать рот закрытым от хорошей жизни… сегодня отличный день для того, чтобы поболтать… ну, когда обеденный наплыв спадет.
Музыка?
Забыв о своих размышлениях, я направилась взглянуть, что происходит. Звуки гитары казались еле слышными из-за огромного количества жующих и болтающих людей. Мы что, музыканта наняли на рождественские праздники?
Наш музыкальный центр сломался на прошлой неделе, Роуз все еще ждала, пока доставят новый. Я остановилась и повернулась на звук, не веря своим собственным глазам.
Ресторан умолк, болтовня сменилась шепотом, все повернули головы, дабы увидеть ту же картину. Прекрасный незнакомец, известный любитель смаковать вином в одиночестве, Эдвард Каллен стоял у барной стойки с гитарой в руках и пел перед всеми этими людьми, но пел, казалось, лишь для одного человека, потому что его глаза - смотрели неотрывно на меня.
Я крепко сжала кувшин, а затем едва не выронила его – все внутри будто перевернулось, закрутилось и ухнуло вниз. Благо, кувшин я из рук не выронила, а только немного пролила из него на ковер…
Это была не просто песня. Это была Баллада о Джейн, ее он напевал в моей машине по дороге к домику – первый и единственный раз, когда я слышала его голос, тот же восхитительный голос, который сейчас доносился ко мне вместе со звуками гитары, заставляя таять меня на глазах у всего зала.
“Она была особенной,
Словно алмазы в каплях дождя…”
Я почувствовала, как кто-то забрал кувшин из моих рук, и непонимающе повернулась – Роуз шла к столику с напитками, а затем принялась убирать пролитую мной воду.
Спасибо Богу за коврик.
“…И никто не узнает, как сильно любил ее я …”
Рассуждать здраво я сейчас не могла, но внутренний голос подсказывал, что она была как-то в этом замешана. Неудивительно, что она вела себя странно. При нормальных обстоятельствах, Роуз пинками выгнала бы Эдварда из ресторана. Но она быстро ушла, я же повернулась к мужчине с прекрасным голосом.
Словно мазохист, нуждающийся в боли, я позволила своим ушам слушать, а сердцу – верить в искренность чувств Эдварда, поющего перед всеми этими людьми. Он не пел для меня даже тогда, в доме своих родителей, когда его брат просил об этом, а сейчас изливал свое сердце среди обедающей толпы?
“Она теперь всегда в моих мыслях,
Я радуюсь им,
как радует солнце ребенка…”
Черт, его голос был таким хриплым, мелодичным, переполненным чувств.
Так просто? Он хочет, чтобы я тут же бросилась в его объятия?
О, как же я хотела! Но сдержалась. Я не могла сдаться так просто. Моя гордость затаилась в сердце и громко фыркнула.
“… Я все еще слышу ее голос –
в ветре,
Я до сих пор ощущаю ее дыхание –
ночью.
Она даже предположить не может,
Как нужна мне постоянно, в моей жизни -
нелепой…”
Его проницательные глаза искали именно меня, его длинные пальцы с легкостью порхали по струнам, будто он занимался этим каждый божий день. Эдвард был виртуозом, талантливым музыкантом, и играл он для меня.
Недотепа с каштановыми волосами, официантка по профессии, пытающаяся казаться девушкой в стиле Cosmo, но настоящий ботан в душе – он знал все это, и по-прежнему хотел меня.
Я знала, что он это знал.
Парадокс…
Я взглянула на Эмили: она подошла к бару, не скрывая интерес на своем лице. Посмотрев на Эдварда, Эмили медленно перевела взгляд на меня. Игнорируя ее, я повернулась к Эдварду и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, заставляя мое сердце остановиться, а дыхание замереть.
Он сделал еще несколько аккордов и отложил гитару в сторону, глядя на меня с такой надеждой.
Тишина повисла в воздухе, это продолжалось несколько долгих мгновений, возможно, целую вечность.
Именно тогда я поняла, что абсолютно все в ресторане сейчас смотрели на нас с Эдвардом, ожидая моего ответа.
Кровь прилила к лицу, а затем я скрестила руки – гордой части меня это понравилось – я не могла допустить, чтобы эти незнакомцы повлияли на самое важное решение всей моей жизни.
– Еще, – холодно потребовала я.
– Еще? – удивленно спросил он.
– Да, – ответила я без толики юмора. Ему придется хорошенько постараться. Он должен заработать мое прощение. И если он думает, что может вот так просто прийти и спеть несколько понравившихся мне куплетов, то он - ошибается. Моя гордость и я решили пока его не прощать.
Кто-то присвистнул и согласился со мной. Несколько человек захлопали в ладоши. Эдвард сел на стул рядом с баром, видимо, не терзая себя сомнениями. Он сделал паузу, и, почесав затылок и прочистив горло, перешел ко второй песни.
“– Покажи, как делал ты тот трюк,
Тот самый, что кричать меня заставил,
Тот самый, что любить меня заставил, –
Просила ты меня в объятиях моих…”
Я знала эту песню, но звучала она немного по-новому. Обычно она была более быстрой, Эдвард же сделал собственную акустическую версию - медленную и возбуждающую, и мне она понравилась больше оригинала.
“… Ведь я влюблен в тебя,
Ведь я влюблен в тебя …”
Его публичное признание практически сбило меня с ног, но я оставалась твердой, не позволяя ему понять, что он уже окончательно завладел моим сердцем: не думаю, что вообще было возможным отказать ему снова. Черт. Я так слаба. Гордость затихла и молча, ждала моего падения…
“… Ты ведь будто мечта …”
Его голос немного сорвался, и я улыбнулась, не в силах сдерживаться больше, но он исправился, как профессионал. Было совершенно очаровательным увидеть его столь уязвимым перед множеством незнакомцев. Я заметила капельки пота на его лбу.
Хорошо.
К сожалению, я все еще была на работе, мне нужно было обслуживать столики, так, что я повернулась, но увидела Роуз, - она мило беседовала с посетителями, одновременно убирая тарелки.
Эсме и Элис, эти подлые существа, подлые и скрытные, они пришли сюда на шоу. Элис улыбнулась и помахала мне, Эсме подмигнула. Я была не совсем уверена, как реагировать, поэтому просто улыбнулась в ответ.
Я взглянула на другие столики – бокалы были полны, казалось, они ни в чем не нуждались. На самом деле, люди просто пялились на парня в баре и слушали его душевное пение.
Я с радостью последовала их примеру и посмотрела на Эдварда, который все еще наблюдал за мной. Я заметила, каким бледным он был, как исхудал, темные круги под печальными глазами сильно выделялись на фоне белоснежной кожи.
И вдруг меня захлестнула необходимость утешить его, обнять крепко, а затем потащить домой и заняться с ним любовью. Ему тоже было больно. Не я единственная страдала, но вместо того, чтобы радоваться этому факту, я почувствовала себя ужасно. Я любила этого мужчину, я не хотела, чтобы он страдал. Просто потому, что он человеческое существо, да и причинил боль мне, очевидно, не по собственной воле, я не могла желать ему страданий. Мне была отвратительна даже мысль об этом.