Озноб пробежал по ней прежде, чем мысль завершилась. Если сэр Гарт Нейпир прав насчет того, кто разговаривал в той комнате в доме настоятеля, тот же самый человек отдал приказ еще об одном убийстве.
Хотелось бы ей еще раз услышать голос Файфа при подобных обстоятельствах. Тех нескольких фраз, произнесенных им на Мут-Хилле, было недостаточно, чтобы она уверилась окончательно.
И все же ей придется рассказать кому-нибудь об услышанном. Но кто ей поверит?
Гарт наблюдал до тех пор, пока она не склонилась, заговорив с Изабеллой. Затем, сказав себе, что у него нет причины продолжать присматривать за ней, он решил поесть перед назначенной встречей.
Он оглядел многочисленные дощатые столы, позволив взгляду коротко остановиться на том, что занимали дугласские господа, прежде чем нашел стол, который искал. Двинувшись затем к одному из костров, он благодарил тех, кто замечал на нем рыцарский пояс и, уважительно кивнув, отходил в сторону, уступая ему место. Приняв деревянное блюдо, с горкой нагруженное ломтями говядины, он взял хлеб и кружку с элем, после чего направился к намеченному столу.
— Найдется еще место? — спросил он мужчину во главе его.
Сэр Уолтер Скотт, лэрд Букклея, улыбнулся и жестом указал на место на скамье рядом с собой:
— Садись, кузен. Я видел тебя, когда ты ждал своей очереди, чтобы принести вассальную клятву его милости, и гадал, куда же ты потом запропастился.
Двадцатишестилетний Уолтер был на два года старше, стройнее и худощавее. К тому же глаза у него были карие, а не голубые, но все равно было видно, что они близкие родственники.
Остальным вельможам, трое или четверо из которых были со своими супругами, Букклей сказал:
— Быть может, кто-то из вас не знает моего кузена Гарта Нейпира, посвященного в рыцари в Оттерберне. Его не было в стране несколько месяцев, поэтому вы извините нас, если мы перебросимся парой слов.
— Где твоя леди, Уот? — спросил Гарт, перебросив ногу через скамью и занимая предложенное место. — Я еще даже не знаком с ней.
— Никто в этом не виноват, кроме тебя самого, — отозвался Букклей. — Я ведь женился на Мег перед Оттерберном.
— Ну да, я слышал об этом, — сказал Гарт, ухмыляясь, но понимая, что лучше не поддразнивать кузена относительно определенных забавных обстоятельств этого брака. — Но, как тебе известно, свадьба закончилась задолго до того, как я о ней узнал. А вскоре мы направились в Оттерберн. Затем, когда Джеймс погиб и Арчи стал графом Дугласом, он прислал гонца просить меня послужить ему в Галлоуэе, в замке Трев. Кто же откажется служить самому могущественному лорду Приграничья в его родовом поместье? Да я и не хотел отказываться. К тому же Файф, а не Арчи только что объявил себя приграничным лордом.
— Ага, верно, — отозвался Уот.
Он ничего не сказал о Файфе, хотя Гарт был уверен, что кузен чувствует такую же горечь, как и все жители Приграничья, из-за присвоения Файфом титула, традиционно принадлежавшего графам Дугласам.
— Арчи оказал тебе великую честь.
— Да, поэтому я был с ним в Треве почти тринадцать месяцев, до Рождества прошлого года. Но после того как молодой Арчи женился на дочери Каррика, я поехал с Уиллом Дугласом в Пруссию. Поскольку к тому времени между Шотландией и Англией установился мир, он решил поискать приключений с тевтонскими рыцарями.
— Я знаю, что твой отец умер, покаты был в отъезде, — сказал Уот. — Печально было слышать об этом. То, что смерть к нему пришла так внезапно, должно быть, причинило тебе мучительную боль.
— Тебе это знакомо. Мой дядя скончался всего за два месяца до того, как я уехал с Уиллом.
— Да, но раны моего отца, полученные в Оттерберне, так толком и не зажили и приносили ему жестокие страдания. Признаюсь, для нас всех было облегчением, когда смерть наконец забрала его.
— Мой отец был крепок и здоров, когда я уезжал, — сказал Гарт. — Он болел всего несколько дней, и я не знал о его смерти до тех пор, пока мы не привезли Уилла домой.
— Как это ужасно! — покачал головой Уот.
Оглядевшись и понизив голос, он добавил:
— Ты был с ним, когда его убили?
— Я прибежал позже, слишком поздно, чтобы ему помочь, — ответил Гарт.
— Он был уже мертв?
— Это было ужасно, — сказал Гарт, выбирая слова. Несмотря на его полное доверие Букклею, из сидящих за столом он не всех знал достаточно близко. — Сообщить Арчи, что его сын был убит в уличной заварушке, было хуже всего.
Букклей нахмурился:
— Лично мне не хотелось бы показываться на глаза Лютому Арчи после такой трагедии. Хоть Уилл и был рожден бастардом, он вырос в одного из прекраснейших шотландских воинов, женился на принцессе и был любимым сыном Арчи.
— Арчи не винил ни меня, ни других людей Уилла, — пояснил Гарт. — Он обращался со мной исключительно подоброму, даже предложил уехать, чтобы заняться делами Уэструдера. Говорю тебе это только потому, что намерен принять это предложение, а потом навестить Скоттс-Холл, познакомиться с Мег и полюбоваться на твоего новорожденного сына. Впрочем, я еще даже не видел свою сестру Джоан. Надеюсь встретить ее здесь вместе с мужем.
— Да, они где-то здесь, — сообщил ему Уот. — Кроузьер входил в церковь вместе со мной. Я ожидал, что они и трапезничать будут со мной, но они уже договорились сесть за стол с его родителями. Почему ты не видел его во время церемонии?
— Я не ходил в церковь, — ответил Гарт, не видя причины упоминать, что из-за своего интригующего приключения перед коронацией он почти не замечал лэрдов.
Он поздравлял себя, что Букклей, очевидно, не видел, как он провожал леди Амалию через толпу, когда Уот заметил:
— Интересно, почему ты довел девушку до двери, но не вошел с ней внутрь? Без сомнения, ты объяснишь.
Гарт не сомневался, что хорошо известные покровительственные инстинкты кузена распространяются и на его свояченицу, поэтому поспешил прояснить дело.
— Их с принцессой Изабеллой разъединили, но какой-то рыцарь — один из рыцарей Изабеллы, полагаю, — ждал ее сразу за дверью.
— Понятно, — отозвался Букклей, и Гарт расслабился.
Он обрадовался, когда Уот принялся пересказывать новости об их сородичах. И все же ему следовало проявлять осторожность и не возбудить любопытства Уота, продемонстрировав слишком большой интерес к леди Амалии, иначе Уот потребует сказать о его намерениях в отношении девушки. Признание, что он еще долго не намерен жениться, едва ли будет приемлемым ответом.
Двое мужчин болтали о семье и некоторых других делах, пока Гарт, который посматривал на стол Дугласов, не увидел, что люди там собираются уходить. Вскоре после этого человек, который разговаривал с ним на холме, поманил его, и он извинился перед Букклеем.
Сидя за столом вместе с другими придворными из королевской свиты, Амалия внимательно следила, не потребуется ли от нее помощь принцессе.
Среди членов своей семьи Изабелла старалась выглядеть доброй и веселой. Несмотря на эти ее попытки, задолго до того, как королевская семья закончила трапезу, Амалия решила, что ее представители не испытывают особой симпатии друг к другу.
Никогда раньше не приходилось ей видеть их так много в одном месте. Любой мог заметить, что Файфу нечего сказать всем остальным.
Было также очевидно, что король предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Он время от времени бормотал что-то королеве, сидевшей рядом, но в остальном держался так тихо, что Амалия задавалась вопросом, ест ли он что-нибудь, да и вообще, замечает ли шумную толпу, празднующую его восхождение на трон.
Он не обращал внимания ни на широкую, поросшую травой поляну перед королевским столом, ни на большой костер, горящий там в кругу из камней. Ни жонглеры с акробатами, ни вожак медведя, ни музыканты не пробуждали ни на йоту королевского интереса.
Толпа, все еще счастливо набивающая желудки, бурно приветствовала старания артистов и выкрикивала предложения музыкантам сыграть ту или иную мелодию.
Сгущались сумерки, и мужчины зажгли от костра факелы. Не имея никаких других дел, Амалия наблюдала за толпой в свете костра и факелов, ища знакомые лица, в особенности одно из них.