Но признание, что он хочет ее поцеловать, не оттолкнуло девушку.
И она не выглядела нерасположенной.
И все же та сторона его натуры, которая все время побуждала защищать ее, предупреждала сейчас, что он легко может оступиться.
Эти мысли за какую-то долю секунды пронеслись у него в голове, прежде чем он сказал:
— Я не буду, если ты не хочешь.
Ее губы приоткрылись чуть больше. Маленький язычок выглянул снова.
Он наклонился к ней, глядя ей в глаза:
— Тебе придется сказать «да» или «нет», девочка. Я знаю, чего хочу, и если ты дразнишь меня, я пошлю осторожность к черту, но…
Она подалась вперед и легко коснулась его губ своими.
Если бы она отпрыгнула назад, он бы остановил ее, просто крепче сжав руку, все еще лежащую у нее на плече, и притянул обратно. Стань она сопротивляться, он, возможно, отпустил бы ее. Впрочем, он так этого и не узнал, потому что она не сделала ни того ни другого.
Хотя собственное поведение потрясло Амалию, она не могла бы воспротивиться, даже если бы захотела. Но простая правда заключалась в том, что она не хотела. Не возражала и не сопротивлялась она и тогда, когда он привлек ее к себе.
Он был таким высоким, что ей пришлось задрать лицо кверху, но и это не вызвало у нее возражений. Некоторое время губы его были мягкими, затем стали жадными и требовательными.
У нее промелькнуло чувство опасности, беспокойства, возможно, это было недоверие. Но словно какие-то клеточки ее тела предупредили его об этом беспокойстве. Твердая, мускулистая рука, удерживающая ее за плечи, скользнула чуть кверху в тот самый момент, когда она могла попытаться отстраниться. Вместо этого тело ее расслабилось, даже слегка прижалось к нему.
Он тихо застонал, но ослабил объятие и отстранился от нее со вздохом, заставив ее взглянуть на него с удивлением и — осмелится ли она признаться в этом даже себе самой? — с нахлынувшим разочарованием.
— Что такое?..
Они оба произнесли эти слова на одном дыхании.
— Нам надо идти.
— Поэтому ты вздыхаешь так тяжело?
— Нет, это потому, что я не хотел останавливаться, но вспомнил об отсутствии у тебя опыта и о том, где мы. Добрые братья не обрадуются, если застигнут нас здесь вот так. Настоятель даже может прогнать меня прочь.
Она ощутила пробежавший по спине трепет, осознав, что не должна была позволять ему себя целовать. Она нисколечко не боялась ни послушников, ни даже самого настоятеля, зная, что никто в Мелроузе не сделает ничего, что может расстроить Изабеллу.
А Изабелла ее знает. Она бы поняла, что бы Амалия ни совершила, причиной тому ее наивность. Но она также позволила Гарту верить, что не имеет ничего против его авансов, и тем самым оказала и ему, и себе плохую услугу.
Мужчины — джентльмены и аристократы, — которые проделывают подобное с девушками из хороших семей, ждут, что эти девушки или их семьи потребуют от них женитьбы. Гарт раздражает ее так же часто, как и смешит, но все равно он ей нравится. И она не смогла устоять против возможности узнать, каково это — целовать его. Но при подобных обстоятельствах это было нечестно.
Она не может выйти замуж ни за него, ни за кого другого.
— Мое поведение, возможно, создало у вас неверное впечатление, сэр, — сказала она. — Я не выйду за вас. Я не передумала насчет замужества.
Он усмехнулся и сжал ее плечи.
— Иисусе, девушка, я рассчитывал на это. Видит Бог, ты ясно выразила свою позицию в этом вопросе.
Ее правая рука напряглась, чтобы ударить, но здравый смысл вмешался прежде, чем она это сделала. Мало того что его руки все еще у нее на плечах, но и она сама виновата. Он спросил ее разрешения, прежде чем поцеловать.
Это делает его поведение еще хуже. Но, помилуй Бог, она ведь первая поцеловала его!
Тем не менее холодок в ее голосе должен был быть ясно слышен ему, когда она сбросила его руки со своих плеч и отступила назад.
— Если вы хотели поговорить с принцессой, то вы опоздали. Луна сейчас освещает все кладбище, и ее там уже нет.
По холодности ее тона Гарт почувствовал обиду. Он сожалел, что обидел ее, и ему было жаль, когда она отстранилась от него. Он откликнулся инстинктивно, сознавая вероятность того, что если бы не признался в желании пойти дальше поцелуев, она могла бы и не отстраниться.
Она слишком сильно ему нравится, чтобы позволить ей думать, что он намерен на ней жениться. Она забавная и интересная, временами даже обворожительная. А тот факт, что она так решительно настроена никогда не выходить замуж, представляет необыкновенно интригующий вызов. Но все дело в том, что он пока еще не имеет желания заманить какую-либо женщину в брачные сети. Иисусе, поцелуй был таким невинным, каким только может быть поцелуй. Он едва дотронулся до ее мягких губ. У них был вкус грушевого сока.
— Вижу, Изабелла уже вошла в дом, девушка, — сказал он. — Я в любом случае не собирался заговаривать с ней на кладбище или сразу по возвращении. Но монахам вряд ли понравится, если я войду в дом без приглашения от нее.
— Поэтому вы хотите, чтобы я нашла ее для вас?
— Если вы не слишком на меня сердитесь.
— Я не сержусь, сэр. Я знаю, что виновата не меньше вашего. Не понимаю, о чем я думала, но, говорят, полная луна провоцирует людей на дурные поступки.
— Луна уже убывает, девушка, и вы не сделали ничего дурного, — мягко заметил он. — Но я был бы благодарен, если бы вы нашли для меня Изабеллу. Я могу подождать за дверью, а она может пригласить меня в ту маленькую комнатку, которая служит в гостевом доме передней. Но чтобы не оскорбить чувства приличия, даже принцессе требуется дуэнья при разговоре с мужчиной. Поэтому спросите ее, можете ли вы выступить в этой роли. Мне бы не хотелось открывать свои планы кому-то еще.
— Вы так и не сказали, зачем хотите поговорить с ней. Разве тогда в саду вы не сказали ей, что собираетесь в Трев?
— Да, но мы разговаривали в спешке, и я все ломал голову, как сказать ей, не уведомляя всех остальных, что я исполняю обязанности не только рыцаря, находящегося на службе. Но если вы сейчас выступите моей посланницей и дуэньей, если понадобится…
Он ждал.
— Конечно, — согласилась она. — А вдруг кто-нибудь из послушников или монахов, а то и сам настоятель, увидят нас до того, как мы войдем в дом?
Он ухмыльнулся:
— Ну, я скажу, что самая младшая и самая егозливая из фрейлин принцессы Изабеллы, очевидно, не заметила, что уже стемнело, и стояла, задумавшись, у реки, когда я наткнулся на нее. Посему, исполняя одну из своих обязанностей, я возвращаю ее в гостевой дом со строгим предупреждением больше не делать подобной глупости. Думаю, я буду выглядеть сильно раздраженным из-за этих непредвиденных хлопот.
— Как хорошо, что вы предупредили меня, что никогда не говорите неправду, сэр! Не знаю, как еще можно назвать это, но уверена…
— Единственная неправдивая во всем этом часть — та, что касается моего раздражения, да и она может оказаться правдой, если вы продолжите эту мысль, — возразил он. — Я действительно встретился с вами именно так, и если вы еще не осознали, что не должны заходить так далеко одна, Молли-детка, я наверняка смогу растолковать вам эту простую истину.
Она поморщилась.
— Пожалуй, теперь нам пора.
— Пожалуй.
Все еще смакуя грушевый сок, он боялся не справиться с собой, останься он с ней дольше.
Глава 12
Амалия не могла с уверенностью сказать, на кого больше злится, на Гарта или на себя, но не хотела развивать эту мысль, поэтому к гостевому домику они шли молча.
Они подошли к передней двери… И Амалия встревожено подумала, а не закрыта ли она на засов. Но когда Гарт потянул ручку, дверь легко открылась.
— Я подожду здесь, — пробормотал он. — Если она уже легла спать, просто придите и скажите мне.
Изабелла была все еще в холле, сидела у небольшого очага с леди Аверил, Нэнси и Сибиллой.