— Почему ты всегда разочаровываешь меня? — бросил Гамилькар.
Его низкий голос звучал спокойно, но тон был презрительным.
— В следующий раз, когда поведешь на смерть две тысячи людей, останься вместе с ними. Имей, по крайней мере, совесть и достоинство. Во времена моего отца тебя распяли бы за это бегство. Радуйся, что мы живем в более мягкое время.
Высморкавшись на пол, старый воин повернулся и вышел из палатки. Тем вечером Ганнон не стал обращаться за медицинской помощью. Он уснул с переломанным носом, а наутро врач лишь огорченно всплеснул руками. Отныне ему не быть объектом зависти для женщин, сказал эскулап. Хотя теперь он больше походил на воина. Ганнон вышел на войсковое построение с распухшим носом и с синяками под глазами. Но он занял привычное место рядом с отцом, и тот позволил ему. Через две недели Ганнибал повел армию против бетиков и сразился с ними в открытом поле. Вечером после боя ему принесли голову вождя на кончике копья. К концу следующей недели он захватил их главное поселение и склонил мятежников к покорности. Такой была разница между двумя братьями. Ганнон не мог не помнить о ней.
Он потряс головой и понял, что уже долгое время стоит на террасе перед загоном слонов, якобы наблюдая за работой сотен объездчиков, но на самом деле не обращая на них никакого внимания. Ганнон повернулся и ушел. Слоны не нуждались в его инспекции. К ним хорошо относились. Не то, что к некоторым людям.
В отличие от братьев, Гасдрубал Барка жил своей собственной жизнью, которая, как маятник, раскачивалась между крайними противоположностями. Днями он закалял себя физически для ратных дел, а ночами погружался во все доступные ему излишества и услады, истощая себя. Ганнибал, проверив однажды его распорядок и сопоставив стиль жизни брата с семейным укладом Баркидов, предположил, что подобная жажда удовольствий может с течением лет ослабить сластолюбца. Услышав это, Гасдрубал засмеялся. Он ответил, что его пристрастие к плотским утехам компенсируется строгой дисциплиной. Он мог подняться с постели после ночного пира и изнурять себя тренировкой с улыбкой на лице. Возможно, похвастался Гасдрубал, это признак закалки, которой Ганнибал не обладает. А что касается слабости здоровья, то в двадцать один год его тело выглядело мраморной статуей и по сложению превосходило даже фигуру старшего брата. Поэтому в мирное время он проводил дни и ночи так, как ему нравилось.
Зимой он обычно ужесточал свои тренировки. Через три дня после возвращения из Арбокалы Гасдрубал вновь начал следовать режиму, хотя и без прежней легкости, поскольку беспрерывное безделье и празднование победы, чрезмерное даже для его физических ресурсов, успели оказать воздействие на тело. Он спал обнаженным — как правило, в своей постели, всегда завершая ночь в одиночестве, независимо от того, чьими ласками наслаждался поздним вечером. Оруженосец Ноба будил его, как только солнце проясняло горизонт и принимало полную сферическую форму. Они вместе обливались холодной водой в личной ванной на балконе. Ноба неохотно проламывал корку льда — неприятная задача для эфиопа, — и они входили в воду. Гасдрубал находил такую процедуру прекрасным лекарством от усталости, вызванной оргией предыдущего дня.
На этот раз, подкрепившись коротким плотным завтраком — говяжьей печенью и вареными яйцами, олениной с луком и проперченными кусками козлятины, — он отправился в гимнастический зал. Гасдрубал и Ноба имели равные навыки в рукопашном бое, но эфиоп обучался боевым искусствам у лучших мастеров южного народа. Мужчины обменивались тактикой и часто разучивали нечто новое. Они боролись друг с другом в неудобных позициях, затем обсуждали наиболее эффективные способы выхода из обороны для нанесения быстрого и смертельного удара. В шутливой игре они обучались убийству. Их физические и умственные упражнения проходили в дружеской и простодушной атмосфере. Тем не менее подобные уроки шли на пользу и не раз сохраняли им жизнь благодаря приемам, которые они отрабатывали. После рукопашной схватки друзья переходили к оружию. Они дрались на острых мечах, на серпах, на спартанских копьях и дротиках. Когда Гасдрубалу надоело обычное оружие, они некоторое время оттачивали навыки применения различных щитов и сломанных мечей, после чего сражались древками и наконечниками копий.
Перед обедом Гасдрубал ходил по лестницам крепости с тяжелым бревном на плечах. Полностью раздевшись, он цеплялся за ремни, укрепляя хватку рук, и до полного изнеможения поднимал и опускал тяжелый груз. Затем, найдя точку равновесия, он подводил тело под бревно и начинал движение. Каждый шаг выполнялся с осторожностью. Гасдрубал ставил стопы на каменные ступени и поднимался вместе с ношей, словно с распростертыми крыльями. Это изнуряющее упражнение — сто шагов вверх по лестнице, медленный разворот, затем сто шагов вниз, еще один разворот — повторялось снова и снова.