У каждого бедра и за спиной лежало ее имущество. В маленьком мешочке хранились монеты, которые она выменяла на собранную добычу. Другие мешки содержали предметы, необходимые для жизни: пищу и ножи, травы и постельные принадлежности, куски тряпок и иголки. Еще несколько дней назад у нее не было третьей части этих вещей. Они достались ей по наследству. На небольшом расстоянии лежал мертвый краб, которого Эрадна не заметила, выбирая место для прощания с кораблем. Удлиненное тело морского существа имело две мощные клешни, презрительно разбросанные смертью по бокам. Эрадна старалась не смотреть на него, но он каким-то образом был связан с ее решением, принятым в темный час прошлой ночи.
Решение далось нелегко. Оно шло вразрез с ее желаниями. Там, на борту корабля, она нуждалась в большей определенности. И Атнех почти удалось убедить ее. Когда она искала повод, чтобы остаться в Италии, старуха сбивала ее с небес на землю, как меткий лучник сбивает летящего голубя.
— Ты боишься моря? — спрашивала она. — Насколько я могу судить о тебе, ты вообще ничего не боишься. Ну, будет немного воды под тобой? Разве это сравнимо с бедами, которые жизнь показала тебе? Если бы боги захотели твоей смерти, то давно забрали бы тебя к себе.
Когда она не сошлась с торговцем в цене, меняя трофеи на монеты, Атнех дала ей затрещину и назвала реальные расценки. Когда Эрадна пожаловалась, что ни один из кораблей не пригоден для морского плавания, старуха нашла такое судно. И когда девушка предложила ей еще одну ходку за добычей, старуха покачала головой, отметая подобную глупость.
— Казилинум? — переспросила Атнех. — Забудь об этом. Еще один город? У тебя и так достаточно денег. Не дай мне увидеть, как ты превращаешься в дуру. Я понимаю, что с тобой творится, и это никак не связано с деньгами. Ты знаешь, что боги иногда играют с нами, как с куклами? Подумай о моих словах. Представь, что через твое сердце продета струна. Если ты чувствуешь, как она натягивается в одном или в другом направлении, то знай, что это каприз твоей глупости. Такие чувства не принесут тебе добра. Запомни мое предупреждение. В любом случае, я старая женщина. Ты не должна бросать меня в этом опасном путешествии.
В итоге Эрадна впитала в себя уверенность Атнех и укрепилась в решении отправиться через море в Грецию. Но когда она уже думала, что ее стезя жизни стала понятной, как никогда прежде... Когда она хотела ступить на этот путь с молитвой о том, чтобы он оказался правильным и привел ее к столь долгожданному счастью... Когда она поверила, что ее действительно ожидало будущее, о котором говорила Атнех... Старуха заболела. Она не знала, что свалило ее навзничь, но говорила, будто какая-то тварь поедает плоть тела изнутри. Боль наполняла всю ее грудь и впивалась пальцами в бреши между ребрами. Дыхание становилось все более тяжелым и поверхностным. К концу лунного цикла она извелась от хриплого кашля — настолько регулярного, что он походил на дыхание. Один болезненный приступ сменялся другим.
В середине ночи Атнех встряхнула запястье Эрадны и разбудила ее. Она хотела, чтобы девушка пообещала ей не становится дурой — чтобы она всегда помнила ее слова. Эрадна пыталась убедить ее, что умирать еще рано. Но старуха бросила на нее такой презрительный взгляд, что она почувствовала его через темноту. Атнех попросила ее вновь описать ту тихую жизнь, которую они вместе искали. Какое-то время старая женщина слушала, сотрясаясь от кашля и хрипло дыша. Эрадна думала, что ее слова успокоили Атнех, однако та неожиданно сказала:
— Я ничего не вижу!
— Потому что здесь темно. Сейчас ночь.
Старая женщина помолчала мгновение, а затем прошептала:
— Это ты так думаешь.
На следующее утро Эрадна и остатки их группы похоронили Атнех в песчаных дюнах — достаточно глубоко, чтобы ни одно существо не потревожило ее покой. Они купили козу и пожертвовали ее Зевсу, затем убили несколько голубей, чтобы те полетели с вестью к Артемиде. После этого мужчины излили вино, дабы облегчить вступление Атнех в другой мир. Друзья просили Эрадну остаться с ними или продолжить путешествие, которое она планировала, но оба маршрута уже не нравились ей. Она мечтала о солдате из Канн, и если прежде в свете дня ей удавалось изгонять его в туманы грез, то теперь это получалось с большим трудом.
Иногда она просыпалась с подозрением, что солдат навещал ее. Она думала, что помнит его запах, хотя это казалось невероятным. Он был покрыт тогда грязью и кровью. Кругом стояла неописуемая вонь. Как она могла уловить его собственный запах? Но затем ей приснился еще один сон, в котором она омывала его тело тряпкой. Эрадна помнила, как опустилась на колени и, почти касаясь носом его кожи, вдохнула аромат мужчины. Она не знала, приснилось ли ей это или действительно случилось однажды. Их близость в воображаемом мире смущала ее. Эрадна не понимала, почему она так сильно скучала по солдату. Ведь прежде она избегала мужчин, как чумы. Одному из них она размозжила камнями возбужденный пенис. От других защищалась ножом и скрежетом зубов. Но с этим ей хотелось сидеть рядом и касаться его руки, слушать голос и медленно говорить на нескольких языках, чтобы они понимали друг друга. Она хотела задать ему много вопросов. Почему их пути пересеклись три раза среди хаоса войны? Это не было случайным. Возможно, боги хотели свести их вместе. Прежде она и на миг не остановилась бы, чтобы выслушать мужчину. Но ее солдат был другим... особенным... Из-за представляющихся возможностей у нее перехватывало дыхание. Этот человек мог занять очень важное место в ее жизни. Иона просто оскорбила бы богов, если бы отвернулась от него.